Татары-мишари в Пьянско-Сурском районе
1. Татарская Степь в далеком прошлом
Особого рассмотрения требует юго-восток края, где сосредоточены современные татарские селения. В настоящее время здесь расположено 34 татарских селения, которые входят в состав 6 административных районов левобережья Суры. В 1930 г., по рекомендации ВЦИК, был учрежден Кзыл-Октябрьский татарский район (с центром в с.Уразовка), объединявший 28 из 35 татарских селений области. Остальные селения находились в составе Сергачского (2), Спасского (4), Княгининского (1) районов, 1 татарское селение (дер.Верзеляй) расположено на юго-западе области, входит в состав Первомайского района. В военные годы из состава Кзыл-Октябрьского района был выделен еще один татарский район – Петряксинский (с центром в с.Петряксы). Национальные районы сыграли активную роль в развитии экономики и культуры татарских селений, существовали до преобразования районов в производственные управления. В дальнейшем татарские земли оказались в Краснооктябрьском, Пильнинском, Сергачском, Спасском, Сеченовском и Княгининском районах. Национальные районы по существу были упразднены.
В природном отношении выделяются две зоны – Пьянско-Присурская (юго-восток), характеризующаяся возвышенной остепненной местностью, и Волжско-Пьянская (или северо-приволжская) отличается волнисто-балочной местностью, наличием дубравных лесов. Общее для обеих зон – отсутствие крупных лесов, наличие степной растительности, преобладание равнинных мест, удобных как для земледелия, так и для скотоводства.
Татарские селения имеют многовековую историю и ждут ее освещения.
С этими местами связаны крупные исторические события – Пьянское побоище (1377), сражения с ногайцами (1611, 1612), завершающий этап восстания под предводительством Степана Разина (1670), расстрел мулл в Семеновке (1919).
Эти места известны как Татарская Степь – название, ставшее общепринятым и в просторечии и в научной литературе. Это название отражает многовековую историю юго-восточных земель, особенно Припьянья, как мест проживания тюркоязычных племен. В аграрной литературе термин “татарская степь” употребляется как эталон черноземья степных зон Нижегородского Поволжья.
Следует заметить, что в историко-краеведческой литературе история Степи оставалась “белым пятном”. Имело хождение предположение о том, что Припьянье и Запьянье в течение веков представляли собой залежь, “дикое поле”, заброшенное из-за происков золотоордынских ханов, а затем и казанцев, которое никем не использовалось, ждало лучших времен. И они “настали” с середины XVI в., после похода Ивана Грозного на Казань и покорения Казанского ханства.
Существует и другая версия – “Татарская Степь” названа так потому, что она понравилась пришельцам из степей Поволжья и Приуралья татарам, и они захватили ее и пользовались по праву сильнейшего. При этом существо вопроса сводится к якобы определенным границам княжества, хотя в Средневековье общепринятым был принцип – земля принадлежит тому народу, или племени, которые ею пользуются. У кочевников было естественное право – оно сохраняется и в наше время в целом ряде стран Востока (Афганистан, Пакистан, Индия) – согласно которому племена пользуются пастбищами там, где есть корм скоту.
Природные условия степей Нижегородского Поволжья (ландшафт, растительный покров, наличие водоемов, отсутствие водных преград и др.) издревле привлекали кочевников как идеальные для кочевий и пастбищ. Широкие плоские водоразделы, покрытые толстым слоем жирного чернозема, ковыльные степи, являющиеся продолжением присурских степей, служили для кочевий и пастбищ тюркоязычных племен.
Интересно, что восточная часть Межпьянья до XVI в., а отдельные участки еще и в XVIII и XIX вв. оставались целиной (не залежью), используемой только в качестве пастбищ. Как заметили авторы географической энциклопедии начала XX в., степи Припьянья распаханы только лет 40-50 тому назад. Паллас и Лепехин еще в 70-е годы XVIII вв. видели здесь девственные, нераспаханные степи. При этом заметили Запьянье и Припьянье, низовья Суры характеризуются наивысшим количеством осадков (200-300 мм в год). Эта история Степи подтвердилась исследованиями нескольких научных экспедиций ботаников. Все они с удивлением замечали, что Степь до последнего времени оставалась целиной.
Исследователь В.Талиев заметил, что среди местных жителей сохранилось еще воспоминание о том времени, когда значительные участки равнины были заняты степью. Причем под этим крестьяне разумеют совершенно определенный характер степной растительности. Свой вывод о том, что здесь искони существовала степь, он делает на основе изучения остатков степи в бассейне р.Пара в окрестностях татарских селений Ендовище, Ключище, Уразовка, Актуково и др.
Как заметили ученые, в остатках степи сохраняются островки степных растений – ковыля (тат.название – калган), тырсы, дикого миндаля, дикой вишни и др. В зоне и в наше время произрастают до 70 видов редко встречаемых степных трав. Неслучайно в 60-80-е годы бассейн р.Пара был объявлен государственным заповедником.
Уникальность Татарской Степи как природной зоны наиболее полно отражена в результатах научной экспедиции под руководством В.В.Докучаева. Татарская Степь, по заключению В.В.Докучаева, отличается полным отсутствием леса, большим разнообразием и богатством форм степной растительности, равнинной местностью, толщиной гумусного пласта. Он заметил: “Не только в Сергачском уезде, но и по всей губернии нет такого разнообразия и богатства форм, как в татарской стороне, как среди самого широкого во всем округе черноземного острова”.
Ученые, участвовавшие в почвенной экспедиции, пришли к выводу о том, что степная растительность этого края – результат культуры, хозяйственной деятельности человека, в данном случае кочевников. “Сам Сергачский уезд, - указывает В.В. Докучаев, имея в виду основную территорию уезда - далеко не имел того степного характера, которые присущ ему ныне. Степная растительность находила благоприятные условия на черноземных участках, но не успела распространиться на суглинках”.
К такому выводу пришли и современные исследователи Ю.Г.Саушкин, А.В.Максимов, С.В.Кириков, О.В.Смирнова, Л.Л.Киселева, которые указывают, что соотношение участков лесов и луговых степей не является следствием разных почво-грунтовых условий, а представляют результат разного соотношения оседлого населения и кочевников в прошедшие эпохи. Другими словами, они считают, что формирование степи происходит в первую очередь под воздействием хозяйственной деятельности человека, превосходящей значение почво-грунтовых условий и в свою очередь усиливает влияние этих условий.
О длительном пользовании Татарской Степью кочевыми племенами свидетельствуют историко-археологические памятники. Обычно тюркоязычные племена оставляли после себя несколько типов курганов - могильных, сторожевых, маячных. К сожалению, типы курганов, оставленных в Пьянско-Присурском районе, не определены, археологические раскопки не производились. Раскопки некоторых курганов (в частности, у дер.Ключище), произведенные любителями старины или кладоискателями, показали, что в них отсутствуют захоронения, но обнаружены кострища, прослойка пережженной земли, золы, углей, костей – следы тризн – поминок с разведением огня.
Курганы зафиксированы у дер.Собачий Остров (3 кургана). Например, курган высотою полторы сажени, в окружности до 40 саженей – у дер.Большое Рыбушкино. По официальным данным, они насыпаны во время похода Ивана Грозного на Казань. Однако в списках преданий, составленных муллами этого древнего селения, о них сведения не содержатся.
Сохранились курганы и в Сергачском уезде. В лугах вблизи дер.Ендовище, в двух верстах от него есть курган, имеющий 130 саженей в окружности, до 15 саженей высотою, в котловине. На землях дер.Ключище, к востоку от дер.Ендовище - курган в окружности 46 саженей, высотою 7 саженей, наверху небольшая площадка, с которой видны Маресево, Салган, Можарка, Кечасово, Чернуха. Обзор до 30 верст. Курган виден из дер.Ендовище. Второй курган стоит между Ключищем и Медяной, тоже с хорошим обзором. Третий курган – к северу от Ключища, 3 сажени по окружности. Преданий и легенд у местных жителей об этих курганах не сохранилось. Автор статьи придерживается официальной версии о курганах, якобы насыпанных войском Ивана Грозного во время похода на Казань в 1552 г.
Вблизи дер. Актуково сохранилась каменная статуя – Тораташ, место поминаний об усопших (обычно, без захоронений). В Уразовке находилось ногайское кладбище, также не обследованное археологами. По всей вероятности, оно относится к более поздним временам. Об этом свидетельствует и тюркская топонимика. Само слово “эстеп” тюркского происхождения. Слово “степь” (по-мишарски “эстеп”) происходит от древнетюркского “иситеп” – согревшая, приютившая.
Свое древнетюркское значение сохранила река Пара, бассейн которой является центром Татарской Степи. Длительное время этимология названия реки выводилась из мордовского слова “паро”, означающего “доброе”, не допускалась мысль о том, что оно может быть перенятым из тюркских языков. Между тем известно, что это древнетюркское слово, неизменно сохранившееся в татарско-мишарском языке. В древнетюркском словаре дается толкование в смысле удела, доли, богатства, сокровенного. В этом смысле слово “пар” употребляется в названии татарского селения Актуково – Новопар, жители которого, будучи служилыми татарами, получили дополнительные поместья и перебрались на новое место во второй половине XVII в.
Следует заметить, что многие гидронимы юго-востока края по-настоящему не объяснены. Попытки объяснить их, опираясь на мордовскую этимологию, не всегда удовлетворительны. Тюркская этимология почему-то не применяется, хотя многие из них созвучны с тюркскими словами. Именно такие названия носят притоки Суры: Киша, Меня, Барыш, Киря и др. В тюркских языках Киша означает зиму, Меня – употребляется в смысле восходит (к чему-то), Барыш – ход, движение, Киря – заходит, попадает (в реку). В мордовском языке нет приемлемого толкования и Суре. Между тем в татарском языке есть слово “соры” (именно так называют Суру местные татары), означающее серый цвет, присущий сурской воде.
Вместе с тем в степной зоне края действовали и отрицательные факторы развития кочевого скотоводства и перехода к оседлости. Это – отдаленность от базовых поселений, продолжительность холодной зимы, глубокий снежный покров. Переход к оседлости – отгонному скотоводству - требовал необходимости освоения земледелия, новых навыков, больших затрат (заготовка кормов, возведение жилья и больших помещений для скота). Затруднительным оказалось и покидное земледелие в связи с частыми набегами соперничающих групп кочевников. Отсутствие лесов – главный признак Татарской Степи – оказалось главной проблемой перехода к оседлости.
Сдерживала процесс перехода к оседлости нестабильность политической обстановки – договорные отношения с мордвой вступили в противоречие с притязаниями русских князей на мордовские земли, хотя степные места были полностью в руках кочевников – мордва здесь обитала лишь по краям степи, о чем свидетельствует отсутствие мордовских селений (мордовской топонимики), мордовских памятников и так называемых мордовских “беляков” непосредственно в степной зоне. Лишь в конце XVI – начале XVII вв. мордва юго-востока Нижегородского уезда с левой стороны Пьяны переселяется на Алатырскую сторону – за счет переселенцев Старого Можарова, Большого Андосова и др., находившихся на левой стороне Припьянья, образуются Новое Андосово, Новая и Старая Березовка, Вязовка, Юморга, Кисленка.
Самым древним мордовским селением на правом берегу Пьяны в этом направлении были Пожарки, сыгравшие большую роль в торговле и обмене между русскими поселенцами и кочевниками.
О присутствии кочевых племен в крае в домонгольский период и в эпоху Золотой Орды можно судить лишь по упомянутым выше историко-археологическим памятникам (тораташ, курганы).
Попытки перехода к оседлости коснулись в основном Запьянья и алатырских мест, находящихся за пределами Нижегородского уезда. Имеется в виду оседание сепаратистов Золотой Орды Тагая, Секиз-бея (1361). В этот период развертывается сооружение зажитий, что было описано русскими летописцами в связи с “вояжами” Темир-Булата (1366) в Нижегородский край.
Следует заметить, что середина XIV в. стала для юго-востока края эпохой расцвета экономики. Об этом свидетельствуют многочисленные клады золотоордынских монет, на что в свое время обратили внимание А.Н.Насонов и мордовские историки. Обращает на себя внимание тот факт, что эти клады обнаружены в Запьянье, где образовалась активная зона мена и торговли. Сокрытие кладов происходило после Пьянского сражения в результате карательных операций русских князей, сопровождавшихся разорением торговых центров. Оживление торговли, несомненно, способствовало развитию земледелия, скотоводства, промыслов, ремесел. Традиционными товарами кочевников были лошади, крупный рогатый скот, кожи, шерсть. В обмен на это оседлое население поставляло зерно, мед, изделия местного производства, ремесел. Карательные акции вынудили перенести зону мена и торговли в более южные районы – в алатырские места. Тем не менее, юго-восток края обрел свое лицо как торговая зона – здесь до 30-х годов XX в. сохранилось большое число базаров, торговых сел. Большое значение для экономики края имели пролегавшие здесь прогонные дороги, по которым большими партиями прегонялся скот из Оренбуржья, Заволжья, Нижнего и Среднего Поволжья в центральные губернии России.
Что касается самой Татарской Степи, вероятнее всего, она до русской колонизации оставалась местом для кочевий скотоводческих племен. Как заметил Г.Н.Ахмаров, в Степи нет остатков от постоянных селений, отсутствуют древние кладбища, кроме известного ногайского кладбища на месте современной Уразовки и курганов. Не сохранились древнетюркские названия селений, рек, урочищ.
Наиболее древние русские поселения были созданы в XII-XIII вв. в Посурье к северу от Алатыря, они служили не столько как военные крепости, сколько как торговые центры в зоне мена и торговли со Степью. Были попытки образовать волости. Не обходили их различные буйные дружины степняков, о чем рассказывают остатки оборонительных укреплений вокруг Порецкого, Ратова, Мурзиц.
В период замятни в Золотой Орде предпринимаются попытки перехода кочевых племен к оседлости. Обычно этот процесс связывают с захватом улусов Тагаем, Секиз-беем (1361). Улус Тагая находился не в Наровчате, как обычно трактуют, а в районе устья реки Рудня, правого притока Алатыря. Следы Тагая сохранились в названиях целого ряда селений этого района. К ним относятся Тагаево, Мадаево, Шагаево, Азрапино, Байково, Акаево, Саитовка, Дивеев Усад.
Секиз-бей осел в Запьянье. Его резиденцией называют Грозную крепость в верховьях Мяны. Скорее всего, улус Секиз-бея локализуется в Запьянье в окрестностях Гагина с известными татарскими памятниками – в Гагине, Ветошкине, Юрьеве, Шарапове, Борнукове. Кочевья достигли и Припьянья. Это подтвердил поход Темир-Булата в Нижегородские места в 1367 г. В летописи сообщается, что Темир-Булат бежал “за реку за Пиану, и тамо множество татар останочных избиша, а друзии в реце в Пиане истопиша и по зажитиям множество их побиены быша, им же несть числа” .
Требование Мамая оставить в покое улусы Тагая и Секиз-бея было отвергнуто нижегородскими князьями, поддерживаемыми Москвой. В 1374 г. в Нижнем Новгороде было вероломно уничтожено посольство Сарайки, состоящее из 1500 чел. В течение лета 1375 г. происходят карательные акции со стороны татар Мамаевой Орды – сначала в районе Киши, затем в Запьянье.
Противостояние нижегородские князей с татарами Секиз-бея и Тагая еще более обострилось после Пьянского побоища (1377). Нижегородские князья постепенно восстанавливают контроль в Запьянско-Сурском районе, а затем и на Алатыре. Однако это продолжается недолго – после присоединения Нижегородского княжества к Москве (1392) и переориентации нижегородских князей на сторону Золотой Орды позиция русских в Пьянско-Посурском районе резко ослабляется. По-существу, граница Руси опять переносится к Пьяне, к левому рукаву, и она сохраняется до ликвидации Казанского ханства, что создавало благоприятные условия для кочевого скотоводства в Пьянско-Сурском районе. Вероятнее всего, степи этой стороны оставались местами для кочевий ногайских орд.
Освоение земель Пьянско-Присурского района начинается с русской колонизации. Основное внимание уделяется Присурью, где уже имелись крестьяне, освоенные поля. Здесь поселяются служилые люди, чаще всего, принявшие крещение татарские князья и мурзы. Среди них мы видим Бахметьевых, Баюшевых, Бегичевых, Болтиных, Булдаковых, Енгалычевых, Мамлеевых, Мустафиных, Чаадаевых, Чуфаровых и др. Они переводят своих крестьян из арзамасских мест, зачисляют к себе местных крестьян. Одновременно происходит вольная колонизация русскими крестьянами.
Не сразу решается судьба Татарской Степи. Степь еще до конца XVI в. остается “диким полем”. Главным препятствием в решении проблемы Степи служат отношения русских властей с ногайцами, властелинами степей.
В конце XVI – начале XVII вв. в этом крае происходит смена кочевых тюркоязычных племен, ногайских орд, земледельческим населением – татарами-мишарями. Этот процесс проходил в острой форме, приобрел драматический характер.
2. К истории возникновения современных татарских селений
Вопрос о времени появления современных татарских селений до конца не выяснен в силу слабой изученности этой части региона. Для московских властей Припьянье, Запьянье, как и арзамасские места, оставались “ диким полем”. В частности, Курбский считал Муром “крайним” городом, от которого до Казани – “дикое поле”. С.Ф. Платонов применительно к территории от Мурома к востоку говорил лишь о поселениях черемис, чувашей, мордвы и татар.
Говоря об освоении Присурья русскими князьями в XIV – первой половине XVI вв., авторы обычно ограничиваются местами в низовьях Суры (Курмыш), левобережье Пьяны, совершенно не затрагивают вопрос о татарских поселениях этого края, они упоминаются только в связи с походом Ивана Грозного на Казань. А некоторые авторы не допускают и мысли о возможном татарском населении в крае. В частности, Д.М.Исхаков придерживается мнения о том, что в середине XVI в. татарского населения в бассейне р.Пара не было, а заселение Арзамасского уезда татарами началось только с 1564 г.
В действительности, разрозненные группы татар в Межпьянье, Присурье, на Уронге были, но располагались они не в бассейне р.Пара, а за его пределами, непосредственно на Суре, Пьяне или в лесных окраинах степи, неудобных для кочевого скотоводства.
К началу русской колонизации в Пьянско-Присурском районе, в том числе к северу от нижнего течения Пьяны тоже имелось несколько татарских центров: 1) Присурье, на реке Киша, впадающей в р.Суру; 2) Собачий остров на речке Медянке; 3) Мангушево с вотчинами мангушевских и кечасовских мурз в верховьях р.Пара; 4) Запьянье в районе Гагина – Ветошкина – Юрьева; 5) Камкино, на Пьяне. К северу от Пьяны находилось татарское селение Маклаково. Древним татарским центром в низовьях являлось Маклаково (совр. Ожгибовка), сохранившее татарские связи еще и в 1670 г.
Судьба этих мест в ходе колонизации решалась так же, как и в арзамасских местах. О судьбе одного из татарских центров – о Гагинском Запьянье – уже говорилось в предыдущем разделе книги, хотя оно территориально в ту пору относилось к Арзамасскому уезду, по историческим событиям Запьянье больше связано с Татарской Степью. В частности, Запьянье было вовлечено в Пьянское сражение 1377 г. Река Пара и деревня Пара, обнаруженная здесь во время похода Ивана Грозного, связаны определенной исторической общностью.
Вторая татарская группировка находилась в Мангушеве и его окрестностях. Здесь имелись поместья кечасовских и салганских мурз. К Мангушеву примыкали Салганы. По сведениям П.П. Семенова, в Салганах еще и в XVI в. жили служилые татары. Да и название “Салган” явно тюркского происхождения. Одно из значений этого слова – покинутое селение, возможно, и поле. Мангуши обосновались здесь в середине XV в. Ямаш Мангушев в 1612 г. возглавил местных татар и мордву в сражении с ногайцами, за что получил царскую грамоту о присвоении княжеского звания. Как татарское селение оно существовало до конца XVII в. Его жители первыми стали осваивать земли, распахивать целину. Одно такое поле оказалось на территории современного татарского селения Ключища, и неслучайно называется “мангушевским”. В конце XVII в. после подавления Разинского восстания мангушевцы были выдворены в другие татарские селения. Большая часть оказалась в Камкине на Пьяне, образовав там Новый Усад, слившийся с Камкино. Русское селение с названием Мангушево сохраняется на своем прежнем месте.
К древним татарским селениям, сохранившимся поныне, относится татарское село Камкино на Пьяне. Предположительно, оно возникло одновременно с Мангушевым и Сафаджаем (Красной Горкой) вскоре после формирования Казанского ханства - в середине XV в. В 70-80-е годы XVI века камкинцы были направлены на службу на засечной черте на р. Пуза, где образовали казачью станицу, назвав ее также Камкино (ныне называется Комкино Первомайского района). В начале XVII в. добились возвращения на свою старую родину.
Известно предание о расправе Ивана Грозного с мурзой, в память о котором селение якобы названо Мурзицой. К этим местам примыкала Грозная крепость, бывшая, как уже упоминалось, когда-то резиденцией Секиз-бея. Перепись 1624-26 гг. по Алатырскому уезду преследовала цель установить вотчины (древние поместья) татар, буртас и мордвы с тем, чтобы привести их к шерти (верности), определить, какие доходы они платят, владеют ли оброком или живут безоброчно.
Еще в 70-е годы XVII в. в селениях Мурзицкой волости жили мурзы и татары и мордва, которых после подавления Разинского восстания приводили к верности русскому государству. Эти татары, спасаясь от насильственного крещения, поселялись в присурских татарских селениях. В частности, в списках преданий об истории с.Сабачай сообщается, что в числе последующих поселенцев в это селение были беженцы из татарской деревни Мурзицы, разрушенной войсками Ивана Грозного. Из присурских селений формировались служилые татары самого Алатыря и казачьи станицы в окрестностях Алатыря.
В Алатырском уезде, в непосредственной близости к Алатырю были выездные и башкирские слободы. В них, кроме пашенных казаков, стояли мурзы и татары по списку Алатыря. Такие же слободы, но со сменными конными казаками были на Барыше. Эти казаки прибирались из степных мест, и после определенного срока они наделялись землями для постоянного жительства.
Сам Алатырь был обращен к юго-востоку, располагался у восточной границы уезда, на северо-западе территория уезда замыкалась речкой Пицой, включала бассейн р.Алатырь до ее верховьев, где граничила с Темниковским и Арзамасским уездами. Татарские селения Межпьянья первоначально входили в состав Верхомянского стана, позднее, в середине XVII в, были. выделены в отдельный Пьянский стан.
Древним татарским селением в Присурье является Сафаджай (Красная Горка).По преданиям и надписям на могильных камнях оно образовалось не позднее 1460 г. Основателями селения были выходцы из астраханских мест. Произошло это в эпоху Казанского ханства в порядке вольной колонизации. В сохранившихся списках преданий об истории села каких-либо сведений о столкновениях с ногайцами, русскими, мордвой не содержится. Возможно, в этом сыграло свою роль местоположение села – оно находилось в стороне от больших дорог, Казанская дорога (сакма) проходила несколько южнее, в районе Мурзиц.
Татарский фактор в истории Ожгибовки прослеживается в ряде обстоятельств – в междуречье Пьяны и Волги, в низовьях Суры обнаружены остатки булгарских городищ, крупный клад золотоордынских монет, сокрытый в конце XIV в. Первоначальное название “Маклаково” свидетельствует о том, что оно было известно как торговое село. Татарские связи прослеживаются в том, что оно выступало одним из штабов на заключительном этапе разинского восстания, когда продолжали сражаться с правительственными войсками в основном татары. Татары, бежавшие от преследования превосходящих сил правительственных войск, оказались здесь в окружении, и селение целиком было сожжено.
К ранним поселениям относится Татарское Маклаково, хотя время образования селения остается невыясненным. Его историей всерьез занимался П.Михалев, опубликовавший результаты исследований в газете “Знамя коммунизма”. Он установил, что первые жители Татарского Маклакова были переселены с курмышских мест и Лыскова во время походов Ивана Грозного на Казань, приказавшего удалить татар с берегов Волги и Суры в более отдаленные и глубинные места. Однако он ошибочно полагает, что татары Маклакова остались со времен Улу-Мухаммеда (сер.XV в.). В свете данных по истории волжских булгар, о чем писалось в разделе о булгарах данной книги, вероятнее было бы полагать, что первыми поселенцами Маклакова, Курмыша, а также Бортсурман, были остатки с булгарских времен. Остается открытым вопрос о названии селения. Утверждение о том, что название селения от крещеного татарина Богдана Маклакова не согласуется с действительными историческими фактами. Маклаково никогда не относилось к Арзамасскому уезду. В Арзамасском поместном акте, на который обычно ссылаются, речь идет о припьянских местах, где находились селения Покровка и Никольское, которые поблизости Татарского Маклакова не обнаружены.
О проихождении маклаковских и курмышских татар с древнебулгарских времен свидетельствуют их имена и фамилии, несхожие с таковыми по другим местам. Причудливое сочетание русифицированных имен и булгарских фамилий – Кузма Балкуишев, Макар и Олмакай Сабановы, Богдан Кудаев, Теребердей Бедин, Чурай Тамбактин, Кушу Ногаев и др.
Следует заметить, что в Пьянско-Присурском районе, особенно в Припьянье нет следов от постоянных татарских селений – отсутствуют древние кладбища, каменные памятники, присущие оседлому мусульманскому населению. Вместе с тем, как заметил Г.Н.Ахмаров, в татарских селениях края хорошо помнят основателей селений. Это действительно отчетливо прослеживается на примере селений, расположенных в бассейне р.Пара.
Вернемся к истории образования современных татарских селений.
Покорение Казанского ханства создало новую политическую обстановку, положило начало земледельческому освоению земель Межпьянья и Запьянья, вызвало смену кочевых скотоводческих племен земледельческим населением. Первыми в степные места устремились татары-мишари, вступая под давлением Москвы на военную службу. Этот процесс начался незадолго перед походом на Казань. В междуречье Алатыря и Пьяны появляются казачьи поселения, мещерские сторожи и станицы. Воеводами производится прибор служилых людей, прежде всего, местных татар, хорошо знающих эти места, приспособленные к жизни в степных условиях.
Как пишет С.Ф.Платонов, к исходу XVI в. проводится работа среди местного населения. Записывали атаманов и казаков на службу, верстали в службу как татар-новокрещенов, так и татар-мусульман. Попытки татар-мишарей поселиться в этих местах встретили серьезное сопротивление со стороны ногайских орд. И это ускорило решение вопроса о поселении здесь татар-мишарей.
Дело в том, что царское правительство длительное время заигрывало с ногайскими ордами. С одной стороны, оно призывало к дальнейшему сотрудничеству, с другой – не хотело допустить их закрепления на новых землях, активно боролось со всякими попытками вклинивания в пределы междуречья Оки и Суры. Положение царских властей после расширения земель в Поволжье оказалось сложным – с одной стороны, нужно было не оттолкнуть ногайские орды как стратегических партнеров, с другой – следовало очистить огромные пространства Поволжья, в том числе и Пьянско-Присурский район от кочевников, оградить свою территорию, обеспечив там постоянное и надежное население. Ногайские орды поставляли России многочисленную конницу для военных целей. Царь в первую очередь отбирал десятую часть лошадей для обеспечения ими войска. Кроме того, казна получала с каждой продаваемой лошади 5% от стоимости. А лошади в России пользовались большим спросом – стоила лошадь от 2 до 9 рублей, нерабочая лошадь – от 12 до 20 рублей.
Причину жесткой политики царя в отношении этих земель ногайцы видели в происках татар-мишарей, служивших препятствием на пути к волжским и присурским степям. Кадомские, темниковские, шацкие, алатырские, арзамасские. курмышские татары еще в 70-е годы XVI в. просили царя разрешить уничтожение ногайских мест в степи, поскольку совершали частые набеги на их земли. Царь не позволял совершать расправу с ногайцами из-за сложности обстановки.
Ногайская проблема резко обострилась в начале века из-за Смуты в русском государстве. Как писал иностранный наблюдатель, ногайцы, видя по всей Московии междоусобные войны, отпали от московского царя, и около 30 улусов или родов, из коих каждый мог выставить 30 тыс. воинов, соединились вместе и стали грабить повсюду, куда только они могли дойти. Ногаи поднялись и “отложились” от Москвы, нападали на черемис (так с легкой руки Ивана Грозного называли в это время татар-мишарей), убивали их вождей.
Эпоха Смуты ускорила решение проблемы юго-востока нашего края, одного из самых важных районов в междуречье Оки и Суры. При этом в эпоху Смуты ногайский фактор стал одним из определяющих в ходе политических событий этого периода. Этим активно пользовались противоборствующие силы.
Конфликт завершился в пользу татар-мишарей. Апогеем конфликта стал бой, данный ногайцам татарами-мишарями в 1612 г. О размахе и остроте сражения подробно говорится в грамоте, данной Баюшу Мурзе Разгильдееву царскими воеводами Дм. Трубецким и Дм. Пожарским. Бой шел два дня у дер. Чуколы на Пьяне, “ от ногайских людей в осаде сидели на выласках многих ногайских побили и переранили, да в Ардатовском лесу в воротах был бой с Нагайскими людьми, побили Нагайских людей с пять сот человек, да у них же, у Нагайских людей, убили мурзу Курмамета и знамя взяли и их прогнали к озерам и многие от того побою Нагайские люди потопли и отгромили у Нагайских людей на том деле всяких людей семь тысяч, а его, Баюшу Мурзу, на том деле сбили с коня и отшибли у него на том бою коня…”.
Встает вопрос о причинах столь отчаянного боя, данного ногайцам алатырскими татарами. По всей вероятности, оосбой причиной активности татар стало пленение их сородичей, число которых достигало 7 тыс. Приведенные цифры свидетельствуют о большом количестве людей, участвовавших в этом сражении, косвенно подтверждают факт наличия татарских селений в Пьянско-Присурском крае. Вне всякого сомнения, к моменту сражения татары уже имели свои селения, хотя данных, подтверждающих их расположение, найти не удается. Архивы Казанского дворца, ведавшего алатырскими и курмышскими землями, не сохранились, возможно, из политических соображений они уничтожены. О татарских селениях Алатырского и Курмышского уездов мы узнаем из публикаций в Арзамасских поместных актах и сборника документов Печерско-Вознесенского монастыря. Но сведения о татарских селениях в них крайне скудны.
Создается впечатление, что власть Алатырского уезда на Припьянье не распространялась. Длительное время здесь не было и стана, непосредственно ведавшего земельными вопросами. Пьянский стан в составе Алатырского уезда, куда вошли селения Татарской Степи, учреждается лишь к середине XVII века. На эту мысль наталкивает тот факт, что сохранившаяся книга письма и мер по Алатырскому уезду Дм. Пушечникова за 1624-27 гг. охватывает другие станы (Верхопьянский, Верхомянский, Верхосурский, Низсурский), находящиеся за пределами Припьянья. Исследователи истории Алатырского уезда отмечают, что в период восстания Болотникова положение было особенно напряженным, а формы борьбы – наиболее острыми.
К 1606 г. относится одно из малоизвестных движений, связанных с историей возникновения современных татарских селений - Нижегородского края. Это – движение казаков Терека под предводительством Петра Илейко – Лжепетра, самозванца, якобы сына бездетного царя Федора Ивановича, среди которых оказались мещерские казаки, участники сибирского похода Ермака. Движение возникло среди казаков, голодавших в 1605-06 гг. на далеком Тереке. Это – отголосок движения мещерских казаков, оказавшихся в Сибири и на Волге. Казаки, участники Ермаковой дружины, соединившись с волжскими, образуют новое воинское общество уральских и терских казаков. Как раз в этой среде и возникает “любопытнейшее движение особого склада”, во главе которого оказался Петр Илейко. Он собрал казаков, состоявших в основном из татар, вернувшихся из сибирского похода. Интересен факт участия в инородческом движении Доможировых. Воевода Б.И.Доможиров, набиравший в 1593-94 гг. казаков для участия в походе в Сибирь и возглавивший их во время похода и его сыновья участвуют в событиях эпохи Смуты. Они возглавили восстание в Арзамасе, поход повстанцев на Н.Новгород. Они выступают в качестве организаторов инородческого движения в районе Свияжска, Ядрина. Еще один из Доможировых, голова стрелецкая из Кокшайска, встретил Илейку – Петра у Свияжска.
Петр Илейко со своим отрядом поднимался до Свияжска. Есть предположение о том, что он дошел и до алатырских и курмышских мест. Часть терских казаков осталась в этих местах. Терские казаки упоминаются рядом с алатырскими, курмышскими и арзамасскими повстанцами, как участники сражений в районе инородческого движения в Правобережье Волги в 1608-09 гг.
Само движение закончилось бесславно – Петр со своим отрядом повернул обратно, перебрался с Волги на Дон, в Тулу, где был убит Шуйским.
Накал борьбы за Татарскую Степь достиг своего апогея, когда другой Петр - Петр Урусов - сбежал из Мещеры к Заруцкому в астраханские степи, убив Касимовского царя Ураз-Мухаммеда, предводителя и покровителя татар-мишарей в Сибири, затем в эпоху Смуты в мещерских и арзамасских местах.
В этих условиях заселение Пьянско-Присурского района татарами-мишарями оказалось единственно возможным путем создания здесь зоны безопасности. Решение проблемы, кому отдавать эти земли, ускорилось в результате обострения политической обстановки в Мещере и новых уездах, вызванная большими, подчас насильственными перемещениями ( татар из Мещеры и степных районов, русских служилых людей из Смоленска), стычками с местным населением из-за земли, закрепощения крестьян, трудностями службы, совпавшей с голодными годами. Именно этим объясняется совпадение по времени процесса заселения Межпьянья татарами-мишарями с эпохой Смуты. В ходе борьбы с ногайцами присутствие татар в Припьянье продолжает расширяться.
Перелом в расселении татар-мишарей в Степи наступает с появлением в 1609 г. группы Ураза, направленного Ураз-Мухаммедом в этот опасный, но вместе с тем благодатный край. Ураз и его товарищи образуют свои селения по обоим берегам р.Пара. Эти селения составили ядро татарского населения Степи. Ураз мурза занял место постоянного стойбища ногайцев, о чем свидетельствует сохранившееся ногайское кладбище. Предполагается, что образование остальных селений начинается с центра, а не с границы Арзамасского уезда, но возможно, что имел место свободный выбор места группами татар, записанных в десятки и разрядные книги, что проявилось в преобладании названий, учитывающих специфику местоположения или перенесенных со старых мест жительства. Хотя расселение татар происходило по сценарию Ураза и сотоварищи.
В последнюю очередь татары поселяются на берегах Пьяны, поскольку степные места к тому времени оказались занятыми. Последние группы алатырских татар поселяются за пределами уезда (Шубино, Грибаново), хотя до конца XVII в. числились в разрядах Алатырского уезда (граница между уездами пролегала по речке Пица), тогда как служилые татары Кочко-Пожарок относились к Арзамасскому уезду.
Однако официальной датой образования татарских селений Алатырского уезда следует считать 1618, когда царской грамотой, данной князьям Баюшу Разгильдееву и Ямашу Мангушеву, была признана законность и целесообразность помещения здесь татар, переведенных в пределы Алатырского уезда из арзамасских мест. Судя по приведенным выше документам, все современные татарские селения, за исключением Новомочалея. Нового Усада при Собачьем Острове, Медяны и Нового Усада при Камкине, уже существовали.
Эта грамота положила начало юридическому оформлению земельных владений, закреплению прав на земли, на которых они обосновались или имели вид, поскольку царь обязал местные власти оформить соответствующие жалованные грамоты. Особое значение грамота имела для татар Припьянья, где расположились современнные татарские селения, поскольку татары Баюша Разгильдеева уже имели вотчины. К тому же в войске, поставленном против ногайцев, большинство составляли татары Припьянья. Согласно этой грамоте, все арзамасские князья, мурзы и татары были освобождены от уплаты ямских, подымных денег с поместных земель и крестьян, обязались служить по наряду. Подписанию грамоты предшествовала тщательная проверка правомерности и целесообразности занятия земель, в которой участвовало необычно большое количество представителей властей - 240 (!) обыскных людей.
Интерес представляют названные выше князья, возглавившие защиту алатырских и арзамасских мест от ногайцев. Баюш Разгильдеев, по всей вероятности, из древних татарских родов, возможно, является предком известного из истории Секиз-бея, осевшего в 1366 г. в Запьянье. Об этом свидетельствует тот факт, что Разгильдеевы Баюш и Чемай имели вотчины на р.Меня в пограничной зоне между современным Сеченовским районом и Мордовией, поблизости от Грозной крепости – резиденции Секиз-бея. Судьба Разгильдеевых сложилась как обычно – Чемай мурза от крещения отказался, продолжал вести крестьянское хозяйство, неся всякие повинности, и судьба его в документах не прослеживается. По сведениям, содержащимся в родовом архиве, Баюш принял крещение, стал родоначальником крещеных князей Баюшевых, хотя и среди его потомков встречаются мусульманские имена. Сын Баюша Андрей Баюшев вместе с другими алатырскими мурзами и татарами участвовал в боевых действиях против разинцев, погиб в бою.
Мурзы – потомки Ямаша Мангушева, находясь в татарско-мусульманской среде, оставались мусульманами. Но после подавления разинского восстания под видом борьбы со сторонниками Разина были выдворены из Мангушева, крестьяне расселились в окрестных татарских селениях. Большая часть мангушевцев оказалась в Камкино, в силу особых традиций, сложившихся в этой деревне, продолжают носит фамилию Мангушевых. Один из потомков Якуб Ибраевич представлял алатырских татар в Екатерининской законодательной комиссии.
Анализ исторических документов, обобщение сведений по названиям позволяет делать некоторые выводы по истории образования татарских селений. Во-первых, следует отметить, что несколько преувеличен факт о названиях селений по именам основателей ( Г.Н. Ахмаров). Большинство названий селений носит географический характер, т.е. отражает характер местностей, где расположены эти селения. Значит, селения в своем большинстве названы не по именам героев–основателей, захвативших земли по праву сильного, как обычно пытаются преподнести этот факт расселения татар в крае или добившихся права поселиться в данной местности за военные заслуги, а по характеру местности. К ландшафтно-географическим названиям следует отнести такие названия, как Ендовище(Йандауича), Ключище (Суыксу), Краснояр(Кызыл Яр), Овечий Овраг (Куй суы), Красный Остров (Краснай), Красная Горка (Сафаджай), Анда (по названию реки), Базлово ( Бозлау) и др. – всего около 20 татарских селений.
Есть ряд селений, названных по именам основателей, подчеркивающих заслуги первопоселенцев в выборе места, получении права владения этими землями. Это, прежде всего, относится к Уразу и его товарищам. К этому разряду названий можно отнести второе название Камкина – Чикеев Усад (Чикей ауылы), Петряксы ( в переводе с чувашского – Петров выселок), Кочко-Пожарки ( Кучкай Пожары), Шубино (Шуба иле). С именем основателя связывают обычно название Татарского Маклакова. Некоторые названия перенесены со старых мест. К таким, по нашим представлениям, следует отнести Пошатово, Каргу, Мочалей, Грибаново. Жители этих селений, переселившись из мещерских мест, перенесли названия своих прежних селений на новые.
Полный перечень татарских селений Алатырского уезда, которым мы располагаем, относится лишь к 1708 г., когда был опубликован состав Симбирского рейтарского полка. Он включал служилых татар всех современных татарских селений Нижегородской области, за исключением селений Васильсурского уезда (Тат. Моклоково, Базлово, Ишеево, Парша, Андреевка, Урга). Из него следует, что в Алатырском уезде других татарских селений не стало. Под алатырскими татарами имелись в виду татары современных селений Межпьянья и Присурья, входивших в состав Пьянского стана Алатырского уезда.
В связи с историей движения Петра-Илейко возникает версия о северокавказском (или терском) происхождении части татар Нижегородского Поволжья. На эту мысль наводят некоторые сведения из истории Шубина. В частности, особое сочетание имен и фамилий известных по документам основателей селения – Бекбулат Шуба и Исен Богдав, отличное от других татарских селений название. Селение официально обозначено термином “иль” – Шуба иле (Шуб иле), не “ауылом” как обычно называют свои селения мишари Нижегородчины. Термин “иль” в обиходе употреблялся в значении кочевого удела, народа, подвластного определенному сюзерену – князьку, мурзе, союза племен. Он широко употреблялся в Крымском ханстве, контролировавшем вместе с Турцией пределы Приазовья и Северного Кавказа. Правда, есть еще одно название, соответствующее указанному значению. Это – соседнее с Камкино русское селение Мамешево. Камкинцы называют его по-татарски – “Мэмяш иле”. Объясняется это тем, что оно в начале XVII в. принадлежало камкинскому служилому татарину Мамешу Карамышеву. В 30-е годы продает свое владение и переезжает в Свияжский уезд. Обращает на себя внимание и необычный шаг шубинцев, решившихся поселиться в мордовской деревне. На такое могли пойти люди, находящиеся в отчаянном положении, оказавшись на чужбине после такого дальнего переезда. У шубинских татар есть свои особенности в говоре, специфическая номенклатура имен.
Следует заметить, что расселение татар по местам современного обитания произошло в эпоху Смуты, до сражения с ногайцами (1612) и в последнюю очередь на берегах Пьяны. Вместе с тем, переселения на земли Алатырского уезда продолжались и в последующие годы. Имеются в виду наделение землями татар в Старом и Новом Мочалее (в 20-е годы XVII в.), Новом Усаде при Собачьем Острове (1647), Медяне (1674). По имеющимся в нашем распоряжении данным можно сделать некоторые выводы о происхождении татар-первопоселенцев современных татарских селений края.
Из содержания вышеуказанной царской грамоты следует вывод о том, что в Татарской Степи и междуречье Пьяны и Урги расселились татары из арзамасских мест. Однако есть факты, говорящие о том, что отдельные группы нижегородских татар вышли из алатырских мест. Речь идет о поселениях, образовавшихся после 1618 г., в частности, о Старом и Новом Мочалеях, Медяне, возможно, и части жителей Сафаджая (Собачьего Острова). В грамотах они официально названы алатырскими татарами. В связи с этим высказывается версия об их буртасском происхождении.
Действительно, эти селения возникли позже, чем припьянские. Но это еще ни о чем не говорит – они могли служить, обосновываясь в различных селениях, в том числе и в мордовских или русских, в казачьих слободах. Что касается их буртасского происхождения, то здесь возникают сомнения. Дело в том, что в распоряжении исследователей нет источников по языку буртасов, хотя известно, что буртасы обитали в Восточной Мордовии, в Ульяновской, Самарской, Саратовской, Пензенской и Тамбовской областях. Ряд буртасских деревень оказался в составе Алатырского уезда. В XVII в. они ушли в неизвестном направлении. Сопоставление имен и фамилий жителей этих деревень и имен и фамилий мочалеевских татар не дает основания для их отождествления. Сложно решить эту проблему и на основании топонима – названия “мочалей”. Указанный топоним распространен в местах обитания буртасов, особенно, в Пензенской и Симбирской областях. Но он объясняется мордовской этимологией (“мочалей” состоит из двух мордовских слов: мочь – сила, лей – река), хотя нет ни одного мордовского селения с подобным названием.
Несколько иная ситуация сложилась в Курмышском уезде, первоначально ограниченном пределами междуречья Пьяны и Урги (притока Суры). Татарское население стало расселяться вскоре после того, как был возведен Курмыш (1372 г.). К началу XVI в. Курмыш как крепость стал терять свое прежнее значение, и здесь устанавливается сравнительно мирная и спокойная обстановка. С учреждением уезда формируется поместное войско, состоящее из казаков, местных татар и чувашей (тарханов). В силу этого колонизация края приобретает несколько иной характер. Ее можно назвать христианской колонизацией путем насаждения монастырей, призванных проводить миссионерскую деятельность среди нерусских народов (татар, мордвы, чувашей и черемис). Им отводились огромные площади земель, лесов, сенокосных угодий, а также озер и рек для рыбной ловли. Это было продолжением подобной политики в Приволжье, где уже имелись монастыри. Монастыри переманивали на свои обширные земли крестьян из центральных областей Руси.
В частности, обширными поместьями в Курмышском уезде располагали Благовещенский, Нижегородский Печерско - Вознесенский, Курмышский Богородицкий, Троицко–Сергиевский монастыри.
Пустующие земли монастырей привлекали как местных курмышских, так и мещерских и арзамасских татар. Это особо наблюдалось в эпоху Смуты, когда уездные власти были деморализованы и во главе уезда стал перебежавший из Арзамасского уезда новокрещен Казаков – предок князей Шейсуповых, расселявших татар независимо от отношения к службе.
Так, здесь оказалась группа кадомских татар во главе с Алтышко Алышевым, оставившими свои поместья в Арзамасском уезде, и степные татары во главе с беспоместным мурзой Сунчалеем. Позже арзамасские власти постоянно производили обыски среди арзамасских татар, оказавшихся в Курмышском уезде. Судебные тяжбы между монастырями и маклаковскими татарами продолжались еще и в XVIII в. Монастырские власти использовали эти тяжбы для крещения татар. Неслучайно, число крещеных татар в Маклакове достигло более 400 чел.
В 1647 г. царь издает указ о производстве переписи неверстанных татар и мурз. Таких было обнаружено 435 чел. В 1648 г. все они были переведены в новопостроенный город Карсун на Симбирской засечной черте на вечное житие.
В 1682 г.издается “именной” царский указ, адресованный курмышским мурзам и татарам, в котором им предлагается “упрямство свое отложить и во святую благочестивую христианскую греческого закона креститься. В случае отказа поместья и вотчины некрещеных будут розданы новокрещенам”.
Таким образом, в эпоху русской колонизации Нижегородского края возникла татарская общность, объединившая потомков кипчаков, булгар и людей самых различных национальностей (мордву, чувашей, русских), положившая начало новой татаро-мишарской культуре.
Следует заметить, что в основе этой общности лежали антифеодальные принципы. Несмотря на то, что служба татар основывалась на жалованных земельных поместьях, в татарских селениях утвердилась общинная система землепользования, не было помещичьего (подворно-наследственного) землевладения, что было в духе кипчакских традиций. Привлекательной стороной была традиционная веротерпимость.
Особо следует сказать об исторической судьбе татар-мишарей, обосновавшихся в Нижегородском крае. В эпоху русской колонизации они окончательно обрели свою родину, заняли достойное место в исторической общности народов края. Этим объясняется преданность Отчизне, бесконечная благодарность нижегородских татар русскому народу, его государям. В обозреваемый период эти чувства проявлялись в службе русскому государству – в защите общей земли, решении задач по укреплению позиции России на международной арене.
3. Алатырские и курмышские татары на службе у русского государства
Татары поселились в крае, имея огромный опыт сотрудничества с властями и содружества с другими народами в охране границ русских земель. Их дальнейшее участие в решении военно-политических задач после переселения на юго-восток края приобрело очень важное значение. Татарские селения стали базой для городовых казаков, каковыми они были в составе российского войска и для привлечения татарских масс, рассеянных по всей южной половине края, а также далеко за его пределами, в частности, на Волге.
Городовые казаки составляли четвертый разряд русской конницы. Они наделялись поместными землями, будучи обязанными быть готовыми к походу по первому требованию. Земли им давались большей частью, как и в данном случае, в пограничных местах, где всегда нужны были люди для защиты от внешних нападений. К такому разряду относились поместные казаки замосковных, мещерских и понизовских мест, в т.ч. шацкие, кадомские, касимовские, темниковские, арзамасские, алатырские, курмышские пронские, воронежские, михайловские и др. служилые татары.
С момента учреждения Алатырского и Курмышского уездов эти служилые татары составляли значительную часть поместных войск. Это особенно было заметно в Алатырском уезде, где соотношение служилых людей из числа различных национальностей было в пользу татар. Неслучайно, в 20-е годы Алатырь и Курмыш, как и Темников, Шацк Кадом, в официальных документах назывались мещерскими городами (уездами). Арзамас из этого перечня был исключен, поскольку многие татары-мишари к этому времени были переведены в Алатырский и Курмышский уезды.
Процесс образования городовых казаков начался еще в годы, предшествующие походу Ивана Грозного на Казань, усилился в ходе создания оборонительной линии вдоль р.Алатырь. К сторожевой и станичной службе привлекались татары-мишари, хорошо знавшие степные места и повадки ногайских татар. Свои маршруты мещерские станицы начинали с пьянских мест, углубляясь далеко в степь, охватывая все в мокшанско-сурском междуречье не по линии запад-восток и обратно, а по направлению север-юг.
Со временем образовались самостоятельные отряды городовых казаков новых уездов, чаще всего называемых служилыми татарами. Первые упоминания об алатырских и курмышских татарах относятся к 1615 году, когда они в течение более чем десяти лет участвуют в походах против польских и литовских интервентов в северо-западных земли (Новгород, Псков и др. места). В составе войска из 4500 чел. во главе с Д.Пожарским участвовало более 1000 чел. служилых татар. Из Алатырского, Арзамасского, Темниковского и Курмышского уездов. Отряд алатырских служилых татар состоял из 230, арзамасские князей, мурз и татар 228, курмышских татар 120 чел.
К концу этой кампании в составе русской рати было уже 2139 чел. служилых людей из татар, в том числе алатырских татар 359, арзамасских – 220, татар и тарханов из Курмыша – 155 чел.
Участие татар края в борьбе за восстановление западных земель продолжается и в 30-е годы. Для участия в походе на Смоленск производится мобилизация всех служилых татар. О некоторых подробностях этих сражений мы узнаем из материалов по арзамасским служилым татарам.
Известно, что татары сыграли большую роль в смоленском сражении 1639 г. Поражение русского войска в нем не умаляет героизм и страдание воинов. Царь распорядился отметить татар особыми вознаграждениями. В числе отличившихся были сыновья Богдана Розбахтина, возглавившего движение за возвращение камкинцев на свою старую родину в начале века – Янбулат и Еникей. Об одном из них в грамоте говорится, что “находился в осаде, всякую нужу осадную и голод терпел, в полоне (плену) Смоленске в тюрьме видел и из полону вышед ко государю к Москве и языки имел и ныне Янбулат и Еникей в государстве службе служат, зимние и летние службы вместе без выезду”. Исполняя указ царя, им пожаловали поместья отца и двоюродного брата Мамеша Карамышева, переселившегося в Казанский или Свияжский уезд.
В 1636 г. опять возобновляются ногайские вторжения Алатырские служилые татары переключаются на охрану Алатырской засеки. На продолжении 30-50-х годов алатырские и курмышские татары используются в строительстве городов Тагай, Уринск, Симбирск, Инсар. Часть из них используется в качестве выезжих казаков. Казаки Алатырской засеки, служилые посменно по 100 человек, другую часть составляли постоянный контингент, рассчитанный на закрепление в этих местах.
Город Корсунь комплектуется в основном татарами из Курмышского уезда. К тому времени в уезде скопилась значительная масса неверстанных татар, не имеющих земельных наделов. В 1647 г. царь издает указ “о производстве переписи неверстанных курмышских мурз и татар”. Таких было обнаружено 435 чел. и им было предложено переселиться в Корсунь на строительство засечной линии. Им выделялось денежное жалование на переселение по 6 руб. на человека. На новом месте отводились дворовые и огородные места, пашни, сенные покосы и другие угодья, сохранив поместные и оброчные земли в Курмышском уезде.
В 1648 г. выселены в новопостроенный город Корсунь из Курмышского узда на вечное житье и для участия в работах при устройстве симбирской черты неслужилые татары, всего 436 чел.
О службе алатырских татар далеко за пределами уезда рассказывает интересный документ, касающийся ряда селений, в частности, Ендовище, Уразовка и др. В 1647 г. на свои старые поселения возвращается группа казаков, выезжавших на строительство города Инсар и его боевое обеспечение. Там на новом месте они жили станицами, из которых выросли татарские селения с перенесенными названиями – Ендовище, Ключище. Ендовище в начале XIX в. стал известным мусульманский центр в Пензенском крае. Сохранилось как татарское селение и Ключище, в котором в середине XIX в. насчитывалось 978 татар магометанского вероисповедания.
Алатырские, курмышские и арзамасские служилые татары стали участниками таких важных событий середины XVII в. как воссоединение Украины с Россией, освобождение Смоленска.
В 1654 г. на помощь украинцам в борьбе с поляками пришли дворяне, дети боярские с понизовских городов, в том числе арзамасские, алатырские и свияжские мурзы и татаровя. В своей челобитной на имя царя (1660 г.) они пишут о своих изнурительных походах по городам восточной Украины, продолжавшихся почти целый год, перенесенном голоде, бескормице для лошадей, в результате из 600 человек в живых осталось только 270 чел.
Об участии нижегородских татар в военных действиях 1654-1667 гг. мы узнаем из их переписи с боярином Б.И.Морозовым, имевшим крупные поместья, в том числе лесные угодья в окрестностях Сергача, Мурашкина, Лыскова, руководившим войсками под Смоленском. В 1660 г. татары Шубина, Каргополя (так названа Карга), Семеновской, Актуково, Кадомки, Уразовки, Красноярово, Ключище, Триазер, Ендовище и др. в своей челобитной писали: “Ходили мы в твоем боярском ухожу, и дана нам твоя государева грамота под Смоленском, пожаловал ты, топоровщина с нас имать не велел”. Морозов подтвердил этот факт и указал, что упомянутая грамота остается в силе.
Служилые татары широко используются в новых полках. Они направляются на Дон для выполнения определенных заданий по связям с Крымом, укрепления казачьих войск, участия в походах против турок, ногайцев, иногда – для подавления казачьих бунтов.
В фондах ГАНО и ЦГАДА 60-70-х годов содержится немало документов, связанных с командированием служилых татар на Дон. Длительное время на Дону стоял полк Долгорукова, в котором посменно проходили службу курмышские служилые татары. Такая повинность существовала и для алатырских татар.
Боевое содружество городовых казаков с властями было омрачено чрезмерной эксплуатацией их на военной, сторожевой, станичной службе, в строительстве оборонительных сооружений, лишением их элементарных условий по ведению хозяйства, наступлением на их права как служилых людей. Они привлекались к службе без учета их хозяйственных забот, связанных с освоением целины. Тем более, что алатырские и курмышские татары в отличие от многих арзамасских служилых князей, мурз и татар не имели крестьян.
Неслучайно, наибольшая активность повстанцев наблюдалась в зонах засечных линий и крепостей, где преобладало нерусское население. Инородческая масса сыграла наиболее крупную роль в направлении Симбирск-Нижний Новгород. Здесь действовали отряды повстанцев во главе с атаманами Максимом Осиповым, Мурзой Кайка. Алатырь, Курмыш, Мурашкино оказались во власти восставших. На заключительном этапе к восстанию примкнули и татары. Сборными пунктами повстанцев в направлении к Мурашкину были Пожарки, Сергач, Маклаково (Ожгибовка), Рыбушкино.
Попытки использовать алатырских татар в борьбе с повстанцами встречали упорное сопротивление. Князь Ю.А.Долгоруков, один из начальников правительственных войск направил большой отряд, в составе которого наряду с дворянами, детьми боярскими были арзамасские татары и татары мещерских уездов. Сами алатырские мурзы и татары, и мордва отказывались от службы, как доносили царские воеводы, “живут в домах своих, и воровские люди к ним приезжают”. Не оправдали надежд и арзамасские татары, считавшиеся более надежными. Они отказались от участия в карательном отряде, направленном против взбунтовавшихся татар или переходили на сторону повстанцев. На заключительном этапе они открыто перешли в стан повстанцев, приняли участие в боевых действиях против правительственных войск, о чем свидетельствует жестокая расправа с камкинскими татарами, учиненная правительственными войсками.
Участие алатырские и других групп татар в восстании завершилось трагически. Речь идет о крупном сражении, происходившем под Ключищем и в Маклаково (Ожгибовке), о котором в народе сохраняется предание как о сражении между татарами и русскими. Жертвы этого сражения исчисляются многими сотнями. Об этом в нашей литературе, даже в документальных сборниках не принято писать. Лишь П.П.Семенов в своей небольшой заметке решил поднять завесу над этим страшным побоищем XVII в.
По описанию автора в книге “Россия. Полное географическое описание нашего отечества”, около Ключища в 1670 г. разыгралось последнее действие кровавой драмы, произведенной С.Разиным в юго-восточном углу Нижегородского края. Подробности этой драмы таковы: после решительного своего поражения под Мурашкиным повстанцы, между которыми было много татар, нашли убежище в татарском углу Нижегородской губернии. Победитель разинцев Ф.Леонтьев поразил их под самым Ключищем. В народных преданиях рассказывается о том, что татары-повстанцы пытаются поднять жителей татарских селений на ответный бой, в частности, обращаются за помощью к рыбушкинцам. Это было 10 ноября 1670 г. На другой же день Леонтьев стал их преследовать в направлении к Курмышу. Повстанцы успели устроить крепкую засеку на курмышской дороге.
Леонтьев, послав стрельцов к приступу засеки, сам бился с конными повстанцами и вытеснил их из леса, за которым повстанцы в числе 4500 человек засели в крепости, которой они перегородили дорогу и здесь учинили бой большой с государевыми людьми.
Бой этот кончился тем, что большая часть повстанцев была истреблена, остальные бежали в Маклаково (Ожгибовку) и засели там во дворах и гумнах, но были сожжены со всем селом. Последнее находится в 25 верстах от Уразовки и в таком же расстоянии от Сергача, известное как крупное торговое село, в котором большую роль играли татары еще со времен Золотой Орды, о чем говорит обнаруженный здесь в 1936 г. большой клад золотоордынских монет, сокрытый в конце XIV в.
Подавление сопровождалось кровавой расправой, кампанией по насильственному крещению нижегородских татар.
В 1683 г. в предписании царя и боярском приговоре курмышским татарам в ультимативном порядке предлагается незамедлительно принять православие, дается указ сказать всем, чтоб они упрямство отложили, к 25 февраля приносили свои челобития.
В книге Г.Губайдуллина “Открывая страницы истории” приводится любопытный факт – текст разговора турецкого везира с русским дипломатом, состоявшегося в 1682 г. в Стамбуле. На вопрос везира об алатырских татарах русский дипломат ответил, что в Алатыре татар немного и они, как и казанские татары “излюбили православную веру и многе крестились”. Оказывается, что алатырские татары перед тем были в Царьграде (Истамбул) с челобитьем, “чтобы им из под державы царского величества свободными быть”.
Вместе с тем царские власти не могли не считаться со сложившимися традициями боевого содружества с татарами, хотя уже наметился поворот в сторону верховенства дворянства в военно-политической жизни страны. В конце XVII – начале XVIII вв. осуществляется военная реформа переход от конницы к полковой организации военных сил и современному вооружению.
Тем не менее в 1708 г. создается Симбирский рейтарский полк с численностью 524 чел., состоящих из служилых татар Алатырского и бывшего Арзамасского уездов. В нем были представлены все современные татарские селения, за исключением селений Васильского уезда. Самое большое количество рейтар дали Собачий Остров (39 чел), Красный Остров (31), Актуково (28), Новомочалей (27), Камкино (24) и т.д.
Служба в рейтарском полку оставила глубокий след в сознании татарской молодежи тех времен. Еще и в начале XIX в. юноши выходили на гулянье на конях в красочной форме рейтаров.
Одновременно происходит новое наступление на служилых татар – в 1715 г. по указу императора Петра I начинается перевод их в лашман, массовая христианизация и другие притеснения. Все эти притеснения не сломили волю татар на мирное сожительство, не поколебали выработанные веками чувства преданности Отчизне.
Из скупых рассказов, хроники, исторических сведений о боевом содружестве народов края, России в целом, видно, что земля и богатства края достались татарам с большим трудом, кровью и потом, ценою огромных жертв, иногда и унижениями, в борьбе за справедливость, за общее дело. Этим объясняется любовь к родному краю, к отчизне, нетерпимость к злу, насилию, насмешкам.
<предыдущая глава | главная страница | содержание | следующая глава>