Орлов А.М.

Нижегородские татары: этнические корни и исторические судьбы

Татары-мишари в Арзамасском крае

1. Арзамас в истории нижегородских татар

Арзамас занимает особое место в истории тюркского населения края. Собственно, с этого края в силу ряда объективных условий началось формирование и расселение тюркского населения Нижегородского Поволжья. Арзамасский край привлекал тюрков, склонных к торговле, ремеслу, сочетанию скотоводства с земледелием, своим выгодным для торговли географическим положением, природными условиями, благоприятными для скотоводства и земледелия.

Тюркское население обитало здесь задолго до монголо-татарского нашествия. Пребывание тюрков оказалось здесь наиболее продолжительным. Тюркское население обитало в крае задолго до монголо-татарского нашествия, продолжалось до начала XVIII в. Об этом свидетельствуют обнаруженные в ходе русской колонизации татарские селения, сохранившиеся здесь историко-археологические памятники (остатки городищ, селищ, могильники), значительный пласт тюркских названий селений. По подсчетам автора, в пределах Арзамасского уезда XVI-XVII вв. насчитывалось более 30 татарских селений. Кроме того, на карте уезда имелось более 20 селений, названных по именам татар-владельцев.

Вывод авторов книги “Город Арзамас” о появлении тюрков в мордовских землях в XI в. подтверждается булгаро-мусульманской принадлежностью селищ и могильников в верховьях Акши, в пределах нынешнего Дивеевского района, в частности, в так называемых мордовских могильниках, селищах комплексов Выползово I-VI, Верякуши, Юрьево. Здесь же обнаружены захоронения с оружием и украшениями, характерными для кипчаков, что свидетельствует о присутствии и мусульман булгарского происхождения и кипчаков-тенгрианцев. Явно тюркско-булгарское присутствие в домонгольские времена установлено в Сарове и селениях, примыкающих к нему. С IX-X вв. Арзамасский край находился в сфере политики булгар, затем – золотоордынских ханов.

В связи с этим следует еще раз вспомнить историю Пургасовой Руси, находившейся под влиянием булгар. О возможном участии арзамасской мордвы и булгар в стычке, происшедшей в 1229 г. в Н.Новгороде между мордвой Пургаса и нижегородскими дружинниками, поддержанными восточной мордвой (Пуреша) и кипчаками, говорит маршрут Пургаса, следовавшего через речку Чара, левого притока р.Сережа. Топонимические названия позволяют локализовать территорию Пургасовой Руси, охватывающей значительную часть к юго-западу от Арзамаса.

Совместные выступления мордвы и булгар против Н.Новгорода были, по всей вероятности, следствием участившихся после его основания нападений русских феодальных княжеств на мордву – из зафиксированных 8 нападений на мордву за период с 1103 по 1237 гг., 5 совершалось за последние 15 лет. Эти нападения сопровождались разорением мордовских селений, уводом населения в полон и продажей последних в рабство. Кстати, после татарского нашествия они прекратились.

Поток тюрков из булгарских земель в Арзамасский край зафиксирован после разгрома Булгарии, учиненного войском монголо-татар 1236 г. Исследователи истории Волжской Булгарии длительное время ищут следы булгар, покинувших свои земли после этой трагедии. Называются различные места, в основном, в пределах Владимиро-Суздальского княжества, поскольку булгарские князья официально обратились к великому князю Владимиро-Суздальского княжества, и тот дал согласие на предоставление убежища для беженцев из Булгарии, “велми рад сему был, и повелел их развести по городам около Волги и в другие”.

Арзамасские места при этом оставались вне внимания летописцев. Это вполне закономерно – они находились за пределами княжества. Впервые на это обратил внимание арзамасский краевед Н.М.Щегольков, который опирался на древние церковные источники и материалы из летописи Мерлушкина.

Следует иметь в виду и постоянные контакты булгар, кипчаков с мордвой в сфере торговли. Через Арзамасский край проходили сухопутные торговые пути, пересекающиеся с юга на север, с востока на запад – торговые связи не ограничивались только водными путями. Булгары и кипчаки проникали в эти места посредством торговли, как носители новых для этих мест видов деятельности – полупастушеского скотоводства, пашенного земледелия, ремесла, металлургии, меднолитного производства, ювелирного и гончарного дела.

Не случайно, в Арзамасе сосредотачивалась промышленность по переработке животных продуктов, а именно производство войлоков, кож, сала и мыла, мехов, обуви.

Следует заметить, что различить этапы проникновения тюркских племен в край очень трудно, что связано с начавшимися интенсивными процессами смешения этих племен. Различия обнаруживаются лишь после принятия ислама булгарами, вытеснившего в тюркской среде тенгрианство (у кипчаков-тенгрианцев сохраняются курганные захоронения). У выходцев из Булгарии (возможно, и у кипчаков) четко выделяется своя керамика, характерная для булгарской культуры. Судя по этим признакам, в Арзамасском крае наблюдается одновременное проникновение и кипчакской и булгарской культуры. Особенно это характерно для Затишья или Арзамасского плато, находившегося в четырехугольнике между Дивеевом и Шатками по южной окраине и Ардатовом и Арзамасом по северному краю. Здесь сохранилось огромное количество курганных захоронений.

О наличии тюркского населения в Арзамасском крае мы узнаем из сообщений о походе Темир Булата в арзамасские места в 1366 г. В маршрутах его похода в Нижегородское Поволжье прослеживается определенный почерк – он посещает известные татарские места на р.Сундовик и Припьянье. Интересное сообщение об этом походе содержится в “Географическом словаре Российской империи” П.П.Семенова. Там говорится: “Арзамас в 1366 г. пострадал от набегов Темир Булата. Но впоследствии он возобновлен и заселен казанскими татарами”. Что имел в виду известный ученый под казанскими татарами – остается неясно, возможно, татар – потомков булгар или татар эпохи Казанского ханства.

Волны передвижений тюркоязычных племен из булгарских мест в пределах Арзамасского края наблюдаются и после карательных походов Тимура (1395) и Федора Пестрого (1431). Факт бегства населения из булгарских мест на нагорную Волгу и, возможно, далее, в правобережье Волги по родословным и преданиям, сохранившимся в памяти жителей, воспроизвел М.А.Усманов. Именно в эту эпоху возникло одно из древнейших татарских селений тогдашнего Арзамасского края – Камкино

По всей вероятности, в этот период имелись благоприятные условия для подобных перемещений в пределах Казанского ханства. Собственно, эти места были открыты для вольной колонизации и в эпоху Золотой Орды – в середине XV в. выходцами из казанских мест образовалось татарское селение Мангушево, позже присоединившееся к Камкину.

Особый этап в формировании тюркского населения края начинается в эпоху Золотой Орды. Арзамасский край с мордовским населением вошел в состав Золотой Орды.

Границы Владимиро-Суздальского, позднее Нижегородского княжества, проходили по берегам Пьяны до Вада, княжество отделялось от мордовских земель реками Тешей и Вадом. Эта территория оставалась неизменной до похода Ивана Грозного на Казань. На это указывает и современный исследователь В.А.Кучкин. Он считает, что четкой границы от Пьяны на запад и северо-запад не было. Даже в более позднее время здесь росли густые леса, и территория была заселена слабо. В середине XIV в. самым крайним пунктом на западе, находившимся в сфере влияния Нижнего Новгорода, был Никольский Дудин монастырь, расположенный на правом берегу Оки. Весь окружный район был пустынным.

Исследователь исторической географии Золотой Орды В.Л.Егоров считает, что Арзамасский район находился в сфере Наровчатского княжества. Северная граница Золотой Орды в этом регионе в XIII в. не имела четких очертаний. Этому способствовали протяженные лесные массивы. Продвижение русских в глубь мордовских земель сдерживало противостояние волжских булгар.

Утверждения о том, что во 2-й пол. XV в. территория Арзамаса вошла в состав Русского государства, никакими историческими документами не подтверждаются. По всей вероятности, за официальное включение в состав Русского государства выдаются факты вольной крестьянской колонизации. Территория Владимиро-Суздальского, Нижегородского княжеств в XIII-XIV в. ограничивалась поволжскими городами и посурскими селениями.

Здесь сложилась особая форма правления, без обособленных улусов, баскаческих отрядов, вместо них образовались небольшие мордовские княжества, управляемые татарскими князьями, что обеспечивало нормальные условия для ведения хозяйства, сохранения культуры без нарушения традиционных форм, вовлечения местного населения в сложившийся рынок путем распространения денежных знаков, в систему цивилизованных государственных отношений (установления размеров налога, объемов повинностей). Присутствие татарских феодалов способствовало установлению мира в отношениях с соседними народами, ограждало от экспансии русских князей, освоению степных зон для ведения пахотного земледелия, отгонного скотоводства. Благотворно сказались и союзнические отношения между Владимирско-Суздальским, позднее Нижегородским княжеством, и Золотой Ордой – в Арзамасском крае утвердилась и длительное время сохранялась относительно мирная обстановка, о чем свидетельствует отсутствие сокрытых кладов золотоордынских монет, характерных для районов русско-татарского противоборства. Между тем, эти монеты имели широкое хождение среди местного населения не только для купли-продажи, но и как модные женские украшения.

Особая форма правления местным населением, включавшая в себя мордовские княжения и беляки, сохранялась и в эпоху Казанского ханства, в состав которого вошел Арзамасский край. В значительной степени это определялось этническим составом населения края и традиционными связями. Для местного населения она сохранялась после русской колонизации, вплоть до конца XVII в. Исследователи истории Арзамасского края XVI-XVII вв. А.В.Эммаусский утверждал, что мордва и после ее разгрома русскими (имеется в виду покорение Казанского ханства) по-прежнему управляется своими князьями, ставшими вассалами великого князя Московского.

При этом территория края не претерпела существенных изменений. Как указывает известный краевед И.А.Кирьянов, государственная граница России до середины XVI в. проходила, как и прежде, по р.Сура до устья Пьяны, затем поворачивала на запад, проходила вдоль нижнего и среднего течения Пьяны до современного Вада, а затем шла по Сереже, примерно в 90 км от Нижнего и в 50 км от Павлова (Кирьянов И.А. О чем рассказала карта?// Горьк. правда, 9 авг. 1984). Не случайно, арзамасские и алатырские места назывались Казанским краем, хотя факты свидетельствовали о встречной колонизации, как татарами, так и русскими, о проникновении русских в глубь мордовских земель, начавшемся уже в XV в.

Вскоре после образования Казанского ханства торговые дороги, проходящие через Арзамасский край, были закрыты, таможенный пункт был перенесен в Н.Новгород. По распоряжению великого князя дорога между Булгарией и Суздалем в 1498 г. была закрыта – пошлины должны были взиматься в пользу Москвы только в Нижнем, что свидетельствет об относительной самостоятельности Арзамасского края.

Юго-восток края, включая Посурия от устья реки до гагинских мест, и бассейна Алатыря, считался медвежьм углом, куда Московское правительство ссылало по суду преступников, гда еще и в эпоху Смуты, беглецы находили вольное житие.

В рамках Казанского ханства продолжали развиваться торговые отношения. Мордва (мокша) доставляла в Казань меха соболей, горностаев, куниц, беличьи шкуры, которые направлялись на рынки Польши, Фландлии, Персии. Среди мордвы получило развитие пахотное земледелие, внедрялись соха, мельницы с жерновами. Это происходило, скорее всего, под влиянием тюрков, татар, потомков волжских булгар, известных издревле как искусные земледельцы.

Вольная колонизация края русскими крестьянами, бортниками и продолжающийся поток тюрков не привела к конфронтации, наоборот, способствовала хозяйственному и культурному развитию края. Как указывает И.Н.Тихомиров, потоки русских в край наблюдаются только начиная с XVI в. Наряду с русскими селами сохраняются селения, принадлежавшие мордве и татарам, а также населенные одновременно и русскими, и мордвой, и татарами. Русские поселения даже в конце XVI в. вклиниваются в мордовские и татарские старинные земли.

П.И.Мельников приводит интересный факт из мордовского фольклора, говорящий о влиянии татарских князей на мордву – во многих мордовских песнях времен похода Ивана Грозного на Казань московский царь называется московским мурзой. Этот факт отражает историческую ситуацию, когда в мордве было много мурз, татарских выходцев, владевших обширными землями, в числе которых мы видим Дивеевых, Енгалычевых, Еникеевых, Кугушевых и др. Эти влиятельные мурзы, сначала зависимые от ханов Золотой Орды, а после распадения ее, ставшие независимыми, впоследствии они явились родоначальниками 55 русских княжеских или дворянских родов Изучение документов XVII-XVIII в. показывает, что их в Арзамасском крае было значительно больше.

Правда, в эпоху Казанского ханства были князья и из числа казанских татар. П.И.Мельников приводит пример правления казанскими князьями Сехретинской мордвой. Но в основном мордовскими князьями выступали местные татары. Здесь следует подчеркнуть, что мордовские князья сыграли значительную организующую роль в процессе присоединения мордвы к русскому государству.

О мордовских князьях времен русской колонизации (нач. XVII в.) известно, что они возглавили мордву в ее выступлениях против крепостнических отношений, вводимых русскими властями в среде мордвы. В 1608 г. мордва-эрзя соединилась с западной мордвой-мокшей, возглавляемой татарскими князьями Шугуровым и Еникеевым, в результате образовалось целое инородческое войско, которое было разбито правительственными войсками недалеко от Свияжска

Примечательно, что мордва и после ее разгрома русскими по-прежнему управлялась своими князьями, ставшими вассалами русских государей.

Оценки степени и характера влияния Казани на жизнь мордвы не всегда взвешены. Подчас они явно преследуют цели оправдания последствий русской колонизации. А они, особенно в конце XVI - начале XVII вв., были крайне отрицательными.

Факты опровергают теорию о “мирной колонизации” русскими помещиками. По мнению некоторых исследователей истории края, эта теория изобретена дворянской и буржуазной историографией для оправдания крепостничества, коснувшего местных крестьян. Частые побеги русских и мордовских крестьян отмечены в источниках уже со второй половины XVI в. Но наибольший размах они достигли в эпоху Смуты.

Массовое бегство мордвы из арзамасских мест начинается несколько позже бегства татар. Если татары бежали, спасаясь от репрессий за сопротивление против русских войск во время похода Ивана Грозного на Казань и насильственного крещения, то мордва бежит от крепостнических отношений, податей и от хлебного недорода. Бежала мордва отдельными дворами, оставляя после себя “пустоту в деревнях, и целыми деревнями, оставляя за собой пустоши и покидные земли”. Мордва двигается в юго-восточном направлении, осваивая смежные с Алатырским и Темниковским уездами земли.

В начале XVII в. почти 30% площадей уезда составляли пустоши. Вместе с тем, 35% дворов от их общего числа превратились в бобыльские (не владеющие землей). Удивительно, что арзамасская мордва большей частью бежала (от русских властей) в казанские места. Власти время от времени принимали меры по возвращению мордвы обратно на свои прежние места. Так, в 1638 г. был объявлен сыск и приказано вернуть бежавшую мордву и бортников в арзамасские места. В результате административных мер из Казани и Тетюшей было возвращено 1500 чел.

С татарами арзамасских мест царские воеводы столкнулись во время похода войска Ивана Грозного на Казань (1552). Судя по сообщениям, татары, обитавшие по нагорной и левой стороне р.Теши, оказали упорное сопротивление отрядам войска царя. При этом уточняется, что здесь были татарские городища и селища. Сам факт сопротивления и создание особой Казачьей слободы вблизи Арзамаса, где было поселено 600 казаков, свидетельствует о значительной силе сопротивления татар. К сожалению, подробности этого сражения в районе с.Архангельское, содержащиеся в работе П.И.Мельникова, вырезаны цензурой (как и о стане войска между современными татарскими селениями Чембилеем и Медяной).

Большинство авторов, касаясь этнического состава населения края, игнорируют присутствие здесь тюрков или связывают их с кознями Казани. Не решаясь открыто признать историю тюркского населения края, они придумывают различного рода мифы (напр., историю татар этих мест связывают с Куликовской битвой).

Между тем, в памяти нижегородских татар сохранились предания о временах Казанского ханства - о скорби населения по поводу покорения Казани, о насильственном поголовном крещении татар, о массовом бегстве татар за пределы края.

В ходе похода Ивана Грозного на Казань татарское население было вытеснено за пределы края – в новые восточные уезды (Алатырский, Чебоксарский, Казанский) или подверглось крещению, обрусению. Сохранили свои владения лишь мордовские князья, подвергшиеся крещению и перешедшие на службу русскому государству, ставшие воеводами, стольниками, приказчиками, а также выступавшие в качестве городовых и выезжих казаков.

Острота борьбы в крае определялась тем, что Арзамас в XVI-XVII вв. выступал крайним пунктом московского влияния на Поволжье. Отсюда начиналась новая, многонациональная Россия с огромными земельными, природными и людскими ресурсами, столь необходимыми для становления российского феодализма. Вместе с тем Арзамас, как и Алатырь, находился на стыке лесостепи и степи, продолжавших привлекать степных кочевников, прежде всего, ногайских татар. Потому для решения задач колонизации крайне необходимо было привлечь новые силы, прежде всего, военную силу татар – повернуть на свою сторону местных татар и привлечь татарских феодалов и казаков со стороны Мещеры, Подонья, Поволжья.

В течение XVI-XVII вв. земли Арзамасского уезда служили базой для службы татар. Власти использовали Арзамасский уезда как пересыльный пункт для формирования отрядов служилых татар соседних уездов – Алатырского, Курмышского, Нижегородского. К нач. XVII в. в Арзамасском крае, несмотря на противоречивость интересов разных классов, образовалась многонациональная общность, основанная на совместной борьбе народов края за социальную справедливость, национальную независимость. Это особенно видно в событиях эпохи Смуты, восстания И.Болотникова, когда под одними знаменами выступали представители мордвы, русских, татар, борющихся против боярского царя В.И.Шуйского. Хозяйственная и политическая жизнь сопровождалась интенсивным взаимодействием народов края, ростом взаимного влияния.

В частности, татары переняли много русских слов, для обозначения предметов в разных сферах хозяйственной жизнь, бытовом обиходе. На это обращали внимание члены НГУАК, казанские ученые Е.А.Малов, Г.Н.Ахмаров. Академик В.В.Радлов, в частности, заметил, что “в язык мишарей вошло такое значительное количество русских слов, что казанские татары смеются над мишарями, называя их “ярым урыс”, т.е.полурусскими.

Одной из причин этого языкового явления является тесное общение татар с русскими в Арзамасском крае. Во многих случаях в одних и тех же селениях жили и мордва, и русские, и татары. У князей мордовских, у части служилых татар-помещиков были русские и мордовские крестьяне. Особенно много было таких крестьян во владельческих селениях. Реже они были в усадах, там, где жили татары отдельными селениями.

Однако природу русизмов в языке татар-мишарей вообще, нижегородских татар в частности, объяснить только контактами этого периода истории нижегородских татар, наверное, было бы недостаточным. Контакты маджар-мещеры с русскими происходили в течение многих веков, начиная с Северного Кавказа, где их предки контактировали с бродниками-казаками русского происхождения, о чем свидетельствует лексика армян-кипчаков Западной Украины XVI в., в языке которых также достаточно много общеупотребимых русских слов. Контакты предков татар-мишарей с армянами относились к северо-кавказскому периоду (XI-XIII вв.). Армяне полностью перешли на кипчакский язык, хотя продолжали считать себя армянами. Их наречие ближе всего стоит к наречию татар-мишарей. В нем сохранилось много русизмов, хотя они позже жили в Крыму и Западной Украине (Каменец-Подольск). Эти контакты продолжались и в Мещере в казацкой среде Подонья.

Наблюдаются довольно четкие параллели в массовых традициях местных татар. В частности, полностью совпадают названия и сценарии молодежных гулянок в татарских и русско-мордовских селениях Арзамасского уезда XIX – начала XX вв. “Было у татар и доселе продолжается в некоторых местах девичье гулянье, похожее на русский семик. Они отправлялись 1 октября. В этот же день девицы собираются где-нибудь в доме, пьют пиво и мед, поют песни, веселятся и уходят тайком в поле для пляски”. Более подробное описание этого праздника сохранилось в списках истории Сафаджая. “В Покров собирались вместе парни и девушки, готовили кушанья. Юноши играли на балалайках. В местах гулянья они и ночевали. Юноши приезжали на гулянья верхом на конях, с плетьми”. При этом юноши надевали рейтарскую форму начала XVIII в., которую носили служилые татары Симбирского рейтарского (татарского) полка – голубая льняная рубашка с красным воротником, большая меховая шапка или белая шапка, суконные чулки, белый зипун.

Мусульманское духовенство в течение нескольких веков боролось с традициями, выработанными в процессе совместной жизни в смешанных селениях. В частности, татары отмечали 1-й день Пасхи, поздравляли друг друга с праздником. Под влиянием русских к татарам проникали праздники типа русских святок, а праздник красного яйца (йомырка байрамы) татары стали проводить в праздник Пасхи.

У нижегородских татар в XIX и начале XX вв. бытовал смешанный русско-мордовско-татарский костюм, русский обычай носить длинную бороду. Татары, как и мордва, здесь выступали одним из этнических компонентов русского населения края, татары оставили заметный след в местных говорах юго-запада области, выражавшийся в цоканье – явный признак мишарского говора, характерного для татарского населения края.

На широкое распространение цокающего говора в Ардатовском, части Арзамасского, Лукояновского, Княг-нинского и Сергачского уездов указывает В.И.Даль в своем знаменитом толковом словаре. При этом он подчеркивает, что зона распространения цокающего говора в нижегородских местах является продолжением ареала с таким говором в Тамбовской губернии, где он заходит за Шацк. Следы этого говора он прослеживает в Горбатовском и Нижегородском уездах. Носителями его также могла выступать обрусевшая мещера.

 

2. Поход Ивана Грозного на Казань и татарские селения Арзамасского края

Татарское население Арзамасского края, как было замечено в предыдущих разделах книги, сформировалось в течение многих веков. На карте Арзамасского края выделяется несколько зон с татарским населением, возможно, отличающихся по племенному составу. О них мы узнаем, прежде всего, из сообщений о походе Ивана 1У на Казань (1552), отраженных в трудах П.И. Мельникова, И.А. Милотворского, Н.М. Щеголькова и др., в основе которых лежат как летописные сообщения, так и местные предания. Следует подчеркнуть, что сведения, содержащиеся в них, носят противоречивый характер. Это вынуждены были признать сами авторы.

Так, И.А. Милотворский, описавший путь Ивана Грозного через Нижегородскую губернию, заметил что “народные предания (о походе –прим. А.О.) приняли расплывчатый характер. Народная память, сохраняя и передавая из рода в род многие действительные факты из этого похода, нередко склонны были приписать ему такие деяния и в таких местностях, где он не был и быть не мог”

Тем не менее, в этих материалах о походе на Казань содержатся определенные сведения и о татарских селениях края, поскольку военная кампания против Казанского ханства фактически началась с арзамасских мест, где имелось татарское население, имевшее отношение к Казанскому ханству.

Затрагивается вопрос о татарских селениях и в духовной грамоте Ивана 1У своему сыну (1572), хотя она, как обычно, носит фискальный характер, содержит перечень доходных мест. Вместе с тем в ней подчеркивается, что часть селений находилась в собственности мурз и князей (имеется в виду мордовских князей из татар -–прим. А.О.). Но это указание не касается ни Арзамаса, ни Алатыря. Вместо татар в грамоте указаны Черемисы, которых к тому времени, да и вообще в этих местах не было.

Некоторые сведения о прошлом татарских селений уезда содержатся в сборнике документов “Арзамасские поместные акты” (М., 1915 г.)

Однако в целом достоверная информация о татарских селениях и вотчинах отсутствует. Одна из причин этого недостатка, на наш взгляд, заключается в остроте борьбы с татарским влиянием в крае. Объективную информацию заменяют попытки доказать верноподданичество местного населения, его лояльность к политике царя и противостояние мордвы и татар.

Присутствие тюрков- татар в крае, в первую очередь в Арзамасском, тщательно завуалировано мифом о курганах, возведенных якобы воинами во время стоянок войска, в ознаменование победоносного похода Ивана Грозного на Казань. Вполне вероятно, что он сотворен в церковных кругах. Озвучил его первым П.И. Мельников-Печерский на I-ом съезде археологов России, состоявшемся в Москве в 1869 г. Его доклад “Мары или курганы в губерниях Симбирской, Нижегородской и Казанской” желанного одобрения не получил. Ведущими археологами версия деликатно была отклонена ввиду того, что подобные курганы на практике русских походов не были зафиксированы. Обследование многочисленных курганов показало их разнообразие: курганы могильные, сторожевые, знаковые и т.д. По рекомендации съезда, Л.В. Далем, сыном В.И. Даля, раскопки курганов Ивана Грозного были произведены в окрестностях Лыскова. Ученым был сделан вывод о том, что раскопанные курганы являются аналогичными с курганами, встречающимися в новороссийских степях, где скифские курганы носят большею частью названия позднейших героев казачества, схожи с сибирскими курганами.

Очевидно, миф был задуман без всякого на то основания - ни раньше указанного похода, ни позже такой практики у русских князей не было, с целью завуалировать присутствие в Нижегородском Поволжье.

Одним из первых татарских объектов, обнаруженных во время похода в пределах Нижегородского края было татарское селение Саконы, расположенное на левом берегу Теши, в северо-западной части окраины Арзамасского плато. Оно описано в связи с тем, что здесь находился стан войска Ивана Грозного. Из описания видно, что в Саконах находилось значительное городище. По сведениям И.А. Милотворского, городок устраивался перед походом. Его необходимость была вызвана предосторожностью ввиду враждебного отношения мордвы и татар к походу. Однако целый ряд фактов опровергает эти домыслы – Саконское городище возникло задолго до похода. По всей вероятности, оно возведено татарами – выходцами из Чеготайского (Джагатайского) улуса в конце ХIII в. Они поселились в пределах современного Ардатовского района. Городище в Саконах служило резиденцией владетельных князей. Подле него находился единственный в крае каменный курган, воздвигаемый обычно для кипчакских вождей. В этих местах сложился известный по документам род Чегодаевых. По данным Р.Ж.Баязитова, В.П.Макарихина из этого рода вышли князья Чегодаевы, Ромодановы, Щербатовы, Шеховские, возможно, и Чаадаевы.

Неслучайно, здесь находился таможенный пост на старинной торговой дороге, связывающей русские земли с Булгарией и степными городами. В связи с установлением контроля со стороны Казанского ханства дорога в 1498 г. была закрыта.

Следующий стан войска был в районе Ичалова, также связанном с татарами Саконского княжения. Вероятно, по заведенной татарами традиции Ичалово (татарское название села неизвестно) стало крупным торговым селом. В Ичалове еще и в ХVII в. были поместья князей Чегодаевых. Обращает на себя внимание интересное сочетание имен и отчеств у этих князей: Семен Иваналеев, Михаил Делкеевич, Никита Бараевич и т.д. Поблизости к Ичалову находились деревни Чегодаевка, Розгильдеево, Салтаганово. Судьба татар этих мест отразилась в преданиях – солдатам-инвалидам времен похода были отведены поместья из мурзинских дач по 50 четвертей в поле и сенокосов по 60 копен. На это ссылались местные русские крестьяне во время спора с церковными властями. К югу от берегов Теши располагались татарские селения Утишья. Царь отчетливо представлял обстановку в крае, поскольку походу предшествовала разведка боем. С целью сокрытия истинных целей было придумано еще два мифа. Первый – обработка верхушки мордвы и татар “переносится” далеко за пределы края – на т.наз. Горную сторону, представляется так, будто это происходило в левобережье Волги, в окрестности Казани.

Царь приказывает касимовскому царевичу Шигалею и воеводам “привести к правде” всю Горную сторону. Приказ коснулся, прежде всего, местных татар-князей, а также верхушки мордвы, черемисов, чувашей, обитавших в землях Казанского ханства, расположенных в междуречье Оки-Суры. Оказывается уже “ в течение лета 1551 г. ездили к государю человек по 500 – 600, а государь их жаловал великим жалованьем, кормил и поил у себя за столом князей, мурз и сотных. Казаков жаловал шубами з бархатом, золотом, а иным чюваше и черемисе камчаты атласные, а молодым однорятки и сукна и шубы белые, а всех государь пожаловал доспехи и конми и деньгами”.

Текст этого летописного сообщения тщательно отредактирован одним лицом, дублирован во всех летописях, как и в летописных сообщениях о Пьянском сражении. Складывается впечатление, будто они написаны под диктовку. Очевидно, царские власти пытались создать видимость мирного решения затянувшегося конфликта.

Суть второго мифа заключается в том, что войска прошлись по всей глубинке “ поля” по ошибке, якобы они уклонились от торной дороги Муром – Алатырь, вдоль левых берегов Теши и Пьяны. Это уклонение, кстати, началось с Сакон, поскольку все степные места Арзамасского плато были заняты татарами. Здесь сохранилось значительное число историко-археологических памятников – городищ ( Худяковское, Ардатовское, Надежинское ), курганные могильники в Кужендееве (близ Ардатова), Орехове, Онучине и др. местах. По данным В.Т. Илларионова, в квадрате Арзамас – Шатки - Дивеево – Ардатов картографировано около 30 мест, где сохранились курганы с групповыми или одиночными захоронениями. Выборочные раскопки, в частности, в Младшем Кужендееве, произведенные археологами, дали материал, характерный для тюркских захоронений. Сохранились и некоторые татарские названия. Явно тюркским является название Ардатова (в переводе оно означает гору Орды или серединную гору). Дивеево названо по имени основателя – Дивея. Позднее Дивеевы перебрались в Бутаково, где поныне сохранилась фамилия Дивеевых. В Кужендееве еще во второй половине ХVII в. сохранились поместья татар, о чем свидетельствует запись в поместном акте о том, что отводятся земли русским служилым людям возле поместья Баюша Норушова.

По тем же данным Р.Ж.Баязитова, В.П.Макарихина другая группировка татар располагалась в междуречье Сатиса и Алатыря, где с конца ХIII в. находились владения князей Аргинских, Аргамаковых, Аргудяевых, Аргуновых. Их присутствие оставило следы в местных названиях. В частности, имеются две речки с названием Арга. Тюркским является название реки Сатис (от татарского слова “Сатыш”, означающего “торжок”). Некоторые авторы трактуют название Алатыря также тюркской этимологией. В одном из арзамасских поместных актах 1599 г. речь идет о передаче служилому татарину Айдару Енебякову бывшего поместья деда. Кстати, в этих краях (вблизи современного села Большой Макателем) находится самый крупный в Нижегородчине курганный могильник, в котором обнаружено 62 захоронения, относящиеся к ХVII в.

Между этими группировками находилась Саровское городище с примыкающими к нему селениями в верховьях Акши – в комплексе Выползово – Верякуши. В последние годы здесь исследован целый комплекс селищ и могильников с остатками булгарской культуры и захоронения по мусульманским обрядам – всего 32 новых памятника. Они убедительно свидетельствуют о присутствии здесь тюркских племен, живших совместно с мордвой.

Татарский городок и 6 татарских селений были в районе Бутаково современного Вознесенского района. Селения были известны под названиями Ст. Манцырово и Новое Манцырево, Манцырев Погост и др. В этих местах еще и во времена посещения П.И. Мельникова находились владения князей Манцыровых, потомков старинных владетелей. Подле села сохранились курган и татарское кладбище. Где была обнаружена надмогильная плита от 1564 г. По предположению, пятый стан войска Ивана Грозного располагался в местности, где ныне стоит с Абрамово, оставив в стороне татарские поселения в Новом Усаде и Арзамасе.

Судя по фольклорному материалу, царские люди были в местности, названной Арзамасом, заложили город, хотя сам царь через арзамасские места не проходил. Сохранились предания о водружении им креста на церкви во ознаменование основания города. По преданиям, на месте современного Арзамаса была мордовская деревня Михалево, остатки сохранились на выгонной земле Арзамаса. Там же говорится о том, что в подгорной части нынешнего города жили татарские мурзы, а на горе было запустелое Арзамасское городище – резиденция мордовских князей. Это предание подтверждено сведениями о том, что оставшиеся здесь мурзы брали с посадских оброк за землю.

По другой версии, место, где был основан Арзамас, было заселено татарами и мордвой-эрзей. На горе жил татарский князь Арза, под горой мордовский князь Маса. Сперва городские жители владели землею татар и платили им за это, впоследствии татары были переведены в близлежащее селение Старое Иванцово.

Факт присутствия татар в Арзамасе подтверждает сообщение о том, что для наблюдения за татарами и мордвой была создана Выездная слобода, куда царь направил 600 казаков. Татарское присутствие в арзамасских местах признает и И.А. Милотворский, полагавший, что их расселение здесь произошло после разгрома полчищ Мамая Дмитрием Донским на Куликовом поле. Автор явно не располагал фактами о том, что Арзамас как татарский центр сложился в течение нескольких веков, начиная с эпохи расцвета Волжской Булгарии. Как уже указывалось, в 1366 г. он был сожжен Темир-Булатом и восстановлен казанскими татарами.

Второе отклонение от “торной” дороги происходит в сторону шатковских мест – Собакино – Архангельское. Старинный татарский центр, расположенный на речке Аксу, по мнению Н.М. Щеголькова, связан с переселением беженцев из булгарских мест во второй половине XIII в. Судя по старому названию, основоположником селения, вероятно, явился Аксаков (Оксаков). Об этом же говорит название первой улицы – “Курмыш”. С появлением новых поселенцев оно стало называться Новым Усадом в переводе на татарский язык “Янга ауыл” – новая деревня). Так обычно называли нижегородские татары новые селения, образовавшиеся рядом со старым (к примеру, селения, возникшие рядом с Собачьим Островом, Мочалеем, Камкино). Кстати, Новый Усад рядом с Собачьим Островом образовали выходцы из Нового Усада из-под Арзамаса. Селения к югу от Нового Усада были также татарскими или владельческими, принадлежащими мещерским князьям (Кожино, Исупово, Барашево, Казаково, Князевка) заброшенное городище. Находящиеся рядом с селениями городища, курганы, местные названия типа Кочкарь (в переводе с мишарского – баран), Княжево( по принадлежности князю), Кобылино говорят о том, что здесь жили предки татар-мишарей. Новый Усад длительное время использовался для временного поселения татар, переведенных в конце XVI – начале XVII вв. из кадомских мест. Отсюда эти татары расселились по другим местам Арзамасского, Алатырского и Курмышского уездов. В то же время за ними сохранялись жребия, принадлежавшие им небольшие поместия. Длительное время эти земли обрабатывались наездами.

Татары с Нового Усада постепенно переселялись в места современного обитания татар в Припьянье. У отдельных групп татар Петряксов, Красного Острова, Ключищ, как и Собачьего Острова сохранились поместья в дер. Барашеве Новоусадской волости.

Один из татарских центров находился на берегах р. Теша от Собакина (Красный Бор) до Шатков и далее к югу – Корино и др. Известны татарские селения под названием Кобылино, Архангельское, Мисюрево, Курмыш. Кобылино находилось наискосок современному с.Архангельское. После похода Ивана Грозного оно получило название Мисюрово или Мисюриха, в честь татарина Мисюры, перешедшего на русскую сторону. Известно, что в его память супруга и родственники построили Спасский собор в Арзамасе. Селение перешло во владение воеводы Микулина, отряд которого во время похода захватил это селение. Новые владельцы перенесли селение на левый берег Теши и назвали его Никольским Кобылино. За татарами осталась часть земель, и селение перенесено за Шатковский лес, где поныне существует два селения под названием Мисюриха. Они были закреплены за Мансуровым грамотой царя в 1621 г. за службу при защите Москвы от поляков. От него произошли дворянские фамилии -–Мисюра и Мансуровы.

Другое татарское селение под этим названием находилось на левом берегу Теши (русские называли его Архангельским Кобылино). Жители селения оказало ожесточенное сопротивление отряду русского войска под предводительством Левашова. К ним присоединились татары и других селений, находившихся на нагорной и левой стороне р. Теши. За одержанную победу государь пожаловал Левашову населенное место сражения с городищами и селищами татарскими. По данным Макария, церковь якобы построенная Иоанном IV во время похода на Казань в Архангельском Кобылине, длительное время оставалась “без употребления”, т.е. не посещалась, что убеждает нас в татарском населении села. П.И. Мельников указывает, что в эпоху Казанского ханства татарские поместья были на Теше, близ с. Собакино (Красный Бор). Здесь еще до недавнего времени сохранялись татарские кладбища в районе Пасьянова.

Дальнейшее следование войска по маршруту открыло новые татарские селения в междуречье Теши и Пьяны, в Припьянье. На всех последующих станах войска упоминаются мары-курганы, якобы возведенные Иваном Грозным во время похода на Казань. Однако факты говорят о другом – везде и всюду царские люди имели дело с татарскими селениями.

Первый такой район находился в междуречье Теши и Пьяны, включал такие селения, как Вазьян, Саблуково, Анненково, Ревезень. По преданиям, Грозный стоял станом в Вазьяне, где крестил живших здесь татар, поставил для них церковь, прислал врата и образа. Имеются сведения об уничтоженном им городище вблизи с. Анненково, служившего наблюдательным пунктом татар. О татарской принадлежности другого городища вблизи с. Ревезень говорит его прежнее название - “Беркин городок”. Сюда же примыкают известные еще и по XVII в. татарские селения Пилекшево, Липовка, Чембасово (или Чембулатово). Жители этих селений постепенно переселяются в другие селения, смешиваются с русским населением. Так, еще в 1750 г. татары дер. Пилекшево, не желая жить в меньшинстве, переселились в соседнее село Ломать, продолжая вести хозяйство наездом на прежних землях в Пилекшеве.

Следующий район с татарским населением находился в Запьянье, в окрестностях Гагина с известными татарскими селениями Борнуково, Шарапово, Юрьево, Пара, примыкающими к ним городищами с курганами, могильниками, кладами золотоордынских монет. Сохранилась запись в Сакминской тетради, где говорится о вербовке царем Бахметки из татарской деревни Пара. Вблизи этой деревни был сооружен погост Сакма, служивший объектом нападок со стороны местных татар. У Юрьева образовалась пустошь, куда не шли русские служилые люди, боясь расправы, и использовалась она для поселения групп татар, переведенных в конце XVI в. из Кадома.

Подводя итог, можно сказать, что покорение края вызвало бегство татар далеко за его пределы, породило бродяжничество, разбойничанье, переход в казачество. Еще долгие годы после этой кампании царские власти вынуждены были принимать особые меры для обезвреживания и привлечения их на свою сторону. При этом часто использовались методы насильственного этапирования в прежние земли. Об одном таком факте пишет В.Н. Татищев. 1554 г. этапируются т.наз. мещерские казаки с Волги, разбойничавшие в этих места.

Такие факты наблюдаются еще и в 70-е годы. В последующем власти осуществляют широкие кампании по вербовке атаманов и казаков с Волги.

В арзамасском крае, первом подвергшимся колонизации, в массах населения накапливалось недовольствие политикой властей – здесь раньше, чем в других восточных уездах возникла взрывоопасная ситуация, угроза гражданской войны. Взрыв произошел в момент первой крестьянской войны И.И. Болотникова и эпоху Смуты. Его предрекал побывавший в этих местах в 1588-1589-х годах английский дипломат Флетчер. Он это связывал с политикой в отношении татар – татары были возмущены несправедливостью к себе со стороны властей, но их сдерживали мурзы и князьки, оказавшиеся зависимыми от русского царя.

В Арзамасском уезде восстание разгорелось одновременно с Мещерой. Возглавил его воевода Б.И. Доможиров, тесно связанный с касимовским царем Ураз-Мухаммедом еще со времен Сибирской эпопеи. Доможиров собрал всех кадомских ( переведенных в Арзамас из Кадома) и арзамасских татар для выступления против Шуйского. Убийство Ураз-Мухаммеда ногайским выходцем Петром Араслановым(1608 г.) сорвало планы повстанцев. Тогда большинство татар и мордвы ушло в сторону Казани. В районе Свияжска восстание было жестоко подавлено правительственными войсками. Много людей было побито. Оставшиеся разбежались по всему Поволжью. Часть татар тогда осела в Алатырском уезде, о чем пойдет речь в последующих разделах книги.

 

3. Арзамасские служилые татары

С Арзамасом связана одно из примечательных страниц в истории значительной части нижегородских татар. С Арзамаса начинается история служилых татар. Это обусловлено тем, что Арзамас в течение 2-пол XVI в. и всего XVII в. выступал начальным пунктом московского влияния на новых землях, длительное время граничил со Степью. Татары здесь составляют значительную часть поместного войска уезда. Как служилые люди арзамасские татары и казаки впервые упоминаются в 1572 г. как участники т.наз. немецкого похода. Арзамасские татары были представлены в составе многочисленного войска, сосредоточенного в Пскове и Новгороде (1575 г.) в связи с опасностью интервенции со стороны Польши.

Включение арзамасцев в состав общерусского войска, направляемого в Псков и Новгород, происходит на основе собирания сил для охраны границ со Степью. Арзамас превращается в опорную базу для сторожевой и станичной службы, начавшейся несколько раньше в 30-40-е годы. Вскоре на этой линии создается Арзамасская засечная черта. Нижегородский историк-краевед И.А.Кирьянов воссоздал карту этой засечной черты. Начиналась она с пограничного пункта на севере уезда от деревни Засека (ныне Вадского района), шла к селу Саблуково, далее – на Красный Бор (Собакино), где были устроены Собакинские ворота, южнее – Шатковские ворота и выходила к Пузской слободе, возможно, и к Ардатову. К юго-востоку от нее к 1580 г. были созданы арзамасские станицы, которые в отличие от мещерских сторож, контролировавших земли к западу от Арзамаса, несли дозорную службу к юго-востоку от Арзамасской засечной черты по линии север-юг и обратно. На эту службу стали привлекаться арзамасские татары. В последующем с продолжением черты на Алатырь и Симбирск они вместе с алатырскими татарами стали охранять и на этой черте.

С созданием Алатырской засечной черты (1636) значение Арзамасской засеки несколько уменьшилось. К 1580 г. были созданы арзамасские станицы, которые в отличие от мещерских сторож, находящихся вдали от рубежей, несли дозорную службу в мокшанско-сурском междулесье не по линии З-В и обратно, а по направлению С-Ю. Все это требовало военной силы, каковой были мещерские, волжские и донские казаки. Часть из них возвращалась из Сибири.

Численность служилых татар в уезде по мере привлечения татар со стороны и рекрутирования местных татар из года в год растет. Вместе с тем Арзамас остается базой для привлечения татар на службу в других уездах – в Алатырском, Нижегородском, Курмышском уездах, на охрану сооружаемых засечных черт. Так, Атемарская и Саранская оборонительные линии были укомплектованы в основном выходцами из арзамасских мест. Часть из этих татар в 1647 г. возвращается к своим сородичам, переселившимся в Алатырский уезд (в селения Ендовище, Ключище, Уразовка и др.). Судя по тому, как служилые татары, перемещаясь из уезда в уезд, назывались арзамасскими и алатырскими, в Арзамасе находилось наместничество, обеспечивающее координацию действий служилых татар этих двух уездов.

Арзамасские воеводы и стольники активно занимались привлечением на службу волжских атаманов и казаков, состоявших в основном из татар. В этом деле особую активность проявляли арзамасские воеводы И.В.Измайлов, Бутурлин, В.Я.Кузьмин, Г.Родионов. Известно, что в 1587 г. к волжским казакам и атаманам выезжал И.В.Измайлов. Они же занимались расселением прибранных людей по уезду. В частности, Измайлов вместе с Бутурлиным разъезжали по уезду, в поисках пустошей по Залесному стану уезда. О татарском происхождении волжских казаков свидетельствует тот факт, что к ним царские воеводы официально обращались на татарском языке.

Служилые татары относились к двум разрядам, составлявшим основной род конницы – новокрещены, мурзы, князья татарские (3-й разряд), городовые казаки (4-й разряд). Городовые казаки, как правило, призывались во время военных походов, совершаемых почти каждый год, наряду с дворянами, боярскими детьми, мурзами, татарскими князьями включались в состав городового (уездного) отряда или полка, наделялись поместными землями с обязанностями быть готовыми к походу по первому требованию, являться на службу на своем содержании, со своим оружием и лошадьми. Во время походов они получали денежное жалованье. Эти дальние изнурительные походы требовали полной отдачи сил и средств, пренебрежения к своему хозяйству.

Об их роли в системе поместных войск говорят следующие факты. В составе русского войска численностью 4500 чел., направляемого под командованием Дм.Пожарского против поляков и литовцев (июнь 1615 г.), было более тысячи служилых татар, в т.ч. алатырские служилых татар 230 чел.., арзамасские князей, мурз и татар 228, темниковских – 430 и курмышских – 120 чел. В походе на Псков (авг.1615 г.) под командование Ф.Шереметова половину войска составляли служилые татары тех же уездов.

Грамота кн. Одоевского к волжским татарам в 1614 г. была написана татарским письмом и послана с толмачом Сафоном Огарковым. Адресована она была “Великой Российской державы и Московской области оберегателям Волжским и Терским и Яицким атаманам и молодцам всему великому войску”.

Следует отметить, что арзамасские служилые татары вплоть до Разинского восстания оставались надежной частью поместного войска. Их служба началась вскоре после учреждения уезда (1574 г.) с мещерских сторож и станиц, участия в дальних походах. Особо проявилась сила татар в борьбе с ногайцами, претендовавшими на юго-восточные степи края. Они постоянно фигурируют в ежегодных разрядах, начиная с 1615 г. привлекаются к участию в военных действиях за присоединение западных земель, освобождение Смоленска.

В 40-60 годы XVII в. служилые татары края привлекались к строительству городов-крепостей на оборонительной линии Корсунь (1648), Тагай, Урень, Симбирск (1654).

Интересные факты имеются по татарскому селению Камкино, относящиеся к смоленскому сражению (1639). Они содержатся в царской грамоте. В ней царь распоряжается отметить татар особыми вознаграждениями. В числе отличившихся были сыновья Богдана Розбахтина (Янбулат и Еникей), добившегося в 1603 г. возвращения из Комкина на Пузе. Об одном из них в царской грамоте говорится, что “находился в осаде, всякую нужу осадную и голод терпел, в полоне Смоленске в тюрьме сидел и из похону вышед ко государю к Москве и языки имел и ныне Янбулат и Еникей в государеве службе служат зимние и летние службы вместе без выезду”. Исполняя указ царя, им пожаловали поместья отца и двоюродного брата Мамеша Карамышева, переселившегося в Казанский или Свияжский уезд.

О трудности службы тех лет мы узнает из жалобы арзамасцев 1648 г., когда уже 5-й год подряд мобилизуются поголовно все служивые люди (вместо мобилизации по половине) для охраны юго-востока Нижегородского края от ногайских людей. В течение 5 лет они находились в крепостях – на Пузской засеке, на Ломове, в Керенском, Карсуне, участвовали в дальнем Калмиюсском походе. Арзамасские и алатырские мурзы и татаровя вместе с русскими служилыми людьми участвуют в изнурительном рейде по восточной Украине 1655-56 гг.

Тем не менее арзамасские служилые татары продолжали служить властям. Это проявлялось во время разинского восстания. Воевода Барятинский жаловался на другого воеводу Алексея Еропкина, который оставил у себя лучших людей – арзамасских мурз и татар иных городов.

На последнем этапе восстания арзамасские служилые татары, осознав пагубность политики властей в отношении к служилым людям, в т.ч. служилым татарам, перешли в оппозицию, а затем – и в активную борьбу с правительственными силами, о чем свидетельствуют многочисленные факты, изъятия поместий у татар-повстанцев, передаче их крещеным мурзам, казни участников восстания.

Служилые татары Арзамасского уезда по своему статусу делились на две категории: помещики по четвертному праву и владельцы отдельных нетатарских селений. По четвертному праву татары наделялись поместьями на усадах, в основном, с татарским населением. В отличие от других служилых людей, в частности, от детей боярских, они вели хозяйство на общинных началах, сочетая многотрудную службу с хозяйственными делами. Как правило, верстанные татары, за исключением выезжих казаков, служили с земли, наделялись небольшими поместьями (15-20 четей). Они сами должны были позаботиться не только о семье, но лошадях, снаряжении, провианте, фураже для службы. Часть служилых татар наделялась не только землей, но и крестьянами, обязанными обеспечить кормление для нормальной службы.

Верстанье на службу производилось в первую очередь за счет рекрутирования принявших крещение местных татар при условии сохранения родовых владений.

Прибирка (верстанье) татар на службу русскому государству первоначально происходило в центре и западных станах уезда, где к моменту прохождения отрядов Ивана Грозного на Казань было сосредоточено татарское население.

К крупным землевладельцам татарского происхождения 2-пол. XVI – 1-пол. XVII вв. относятся Адашевы, Аргамаковы, Ахматовы, Болтины, Бахметьевы-Юрьевы, Измайловы, Исуповы, Мамлеевы, Мещерские, Мисюревы-Мансуровы, Мустафины, Тенишевы, Тоузаковы, Чаадаевы, Чегодаевы, Чуфаровы, Шайдановы, Шейсучовы и др. Многие из них положили начало российским дворянским родам. Принятие христианства им давало права на владение землей и русскими и мордовскими крестьянами, занятие административно-военных должностей. Вместе с тем они были обязаны способствовать набору служилых людей из числа татар и мордвы, крещению их. В частности, они принимали на себя обязательства по строительству и содержанию церквей и духовенства, оснащению их необходимой атрибутикой. Неслучайно, Арзамас и селения уезда занимали особое место по числу церквей и монастырей. Посетивший Арзамас во 2-пол. XIX в. П.И.Мельников заметил, что такого множества церквей, какое есть в Новом Арзамасе, нигде больше не встретить. Иллюстрируя это, привел следующие цифры: на 7556 жителей города 600 чел духовенства, 27 каменных церквей, 3 монастыря.

Обилие церквей и монастырей в Арзамасском крае объясняется прежде всего остротой борьбы властей и церкви с влиянием татар. Поход на Казань сопровождался массовой христианизацией татар и мордвы. Эта версия и поныне сохраняется в памяти местных и мордовских татар, считающих, что массовое крещение татар происходило именно во время похода Ивана Грозного, хотя не менее интенсивные кампании прещения происходили в середине, конце XVII в. и особый размах приобрело крещение в XVIII в., с указа Петра I о поголовном и срочном крещении татар Нижегородчины. Казалось бы, последняя кампания должна была запомниться более всего. Однако в памяти татар сохранилось именно грозненское крещение.

Можно смело сказать, что помещики татарского происхождения сыграли немаловажную роль в колонизации края и привлечении масс татар на сторону русского государства. По выражение Флетчера, “царь (под которым имел в виду Ив. IV) сумел склонить на свою сторону татарских феодалов, которых вынуждают служить простой народ, хотя он и возмущается несправедливостью русских”.

Эта роль четко прослеживается в “Материалах для истории церквей нижегородской епархии Арзамасской десятины. 1628-1746. (М. 1902), в книге Макария “Памятники церковных древностей”. (Спб. 1857), а также на примере отдельных дворянских родов, в частности, дворянского рода Ахматовых.

Процесс утверждения в христианстве в дворянской среде происходил в продолжение нескольких поколений. Об этом свидетельствует причудливое сочетание русско-татарских имен, отчеств и фамилий. Так например, Чуфаров Муртазя Никитич (1534), Чуфаров Кудеяр (1581), Чегодаевы Капкун (1625), Семен Иванлеевич, Никита Бареевич, Михаил Делкеевич, Степан Ахметович (конец XVII в.)., Болтины Ахмет Федорович, Будай Угримович (1556). То же самое происходило с родов Карамзиных, начинавших своей род в нижегородских местах – как помещики селений Мякушино и Щербинки – Томил и Курдюк Семеновы Карамзины. Они упоминаются в 1668 г.

Основную массу служилых татар в Арзамасском уезде составляли казаки, переведенных из Мещеры, мурзы, приглашенные с южных краев, также татары из Сибири. В “Арзамасских поместных актах” опубликовано значительное количество документов, касающихся истории различных групп служилых татар уезда. Речь, прежде всего, идет о кадомских татарах, переведенных в Арзамасский уезд.

В 1586 г. группе кадомских татар (20 чел.) во главе с Алтышом Алышевым отводятся земли за Шатковским лесом, в Юрьевской пустоши, находящейся в треугольнике Шарапово-Борнуково-Гагино, на старых татарских землях, где раньше находилась татарская деревня Пара. Им отводятся земли по 15 четей и 5-20 копен сена каждому из них. Алтыш Алышев возглавляет еще одну группу, также из 20 чел., которой отводятся в поблизости от прежней из дачи. В 1595 г. рядом с этими татарами помещается группа арзамасских татар, переведенных из Кадома, которую возглавляет Алгул Тикеев.

Примерно в эти же годы обосновалась группа во главе с Семакаем Кутлеяровым. Об этом мы узнаем из косвенных свидетельств – служилый татарин Чапкун Капкунаев добивается передачи ему выморочного жребия его брата Богдана, находившегося в пустоши на р.Келе в массиве поместий 20 кадомских татар во гласе с указанным Семакаем Кутлеяровым. Возможно, что кадомские татары размещались в Запьянье с целью привлечения для службы на алатырской засечной черте.

Судя по этим документам, в эти годы (с 1585 по 1595 гг.) здесь должна была бы образоваться группа селений. Однако таковых мы не обнаруживаем. Что же случилось с этими татарами, как сложилась их судьба? Вопрос до конца не выяснен. Ключ к решению вопроса видится в судьбе еще одной группы татар, прибывших из Кадома в 1595 г., и большой группы мурз, приглашенных из Нижнего Поволжья. Возглавлял ее Чикей Енгильдеев, предпринявший попытку объединить кадомских татар с мурзами.

Объединение не состоялось – слишком мало земли оказалось в указанной им пустоши (55 четей вместо 535 четей). Не довольствуясь этим (15 четей представляли собой самый низкий оклад для службы), они требовали поместий в других местах.

Решение этого вопроса из-за смуты в верхах затянулось. Основная масса татар была предоставлена самой себе. Мурзы добивались поместий с крестьянами. Кучкай мурза князь Сабаев, сын Мустафин основал свое селение на территории Алатырского уезда рядом с мордовской деревней Пожарки. Это селение существует и поныне под названием Кочко-Пожарки (Пожарки Кучкая). По всей вероятности, это было оговорено при прибирке.

Интересной оказалась судьба Чикея Енгильдеева и его вподвижника Уразлея Полтинина. Они возглавили движение камкинских татар за возвращение на свою старую родину с верховьев речки Пуза (приток р.Сатис). Селение в течение XVII в. носило двойное название – Камкино-Чикеев Усад.

По их примеру поступает Алтышко Алтышев. Он обосновывает селение, которое было названо его именем Алтышево (к северу от Юрьевской пустоши). Его сын Бекбулат Алтышев дважды в 1603 и 1607 гг. наделяется землей в татарской деревне Камкино.

Судьба основной массы татар, переведенных из Кадома остается неясной. Возвращение их обратно в кадомские места исключается – по существу они были выдворены под нажимом властей. Их земли были заняты русскими служилыми людьми и татарами, принявшими крещение. Некрещенными остались татары в отдельных селениях, находящихся в периферии края. Среди наделенных селениями с крестьянами татар имена, упомянутые в актах, не встречаются. Больше того, оставшиеся там татары претендуют на арзамасские земли. Об этом мы узнаем из истории брата Алтыша – Алмашко Алышева, продолжавшего выполнять обязанности толмача (переводчика) и гонца в посольстве, поддерживающем связи с Крымом. Родственники Алмашко, узнав о гибели посольства (1624 г.) сделали запрос о его поместной земле в Арзамасском уезде. Запрос остался без ответа, по всей вероятности, в связи с тем, что поместья кадомских татар оказались покинутыми. Между тем, Алмашко остался жив – в 1631 г. вместе с посольством во главе с Воейковым и Зверевым еще раз посетили Крым. При этом российские посланники захватили в плен дочь трапезунского казыя и с ней 80 чел. заложников. Их променяли запорожскому татарину Нураю, взяли за них 80 коней.

“Исчезновение” татар с Юрьевской пустоши и окрестных мест Запьянья остается серьезной загадкой. Возможно, они перебрались в Алатырский уезд и там обосновались. Это вполне допустимо, тем более, что часть татар сражавшихся в 1611-12 гг. под предводительством Баюша Разгильдеева и Ямаша Мангушева в царской грамоте названы арзамасскими, царь велел дать жалованную грамоту на их поместные земли, т.е. оформить эти земли де-факто.

Вполне возможно, что эти татары расселились в различных селениях как Арзамасского, так и Алатырского уездов, смешались с местными татарами.

Но есть и другая версия, кажется, более веская. Она связана с историей курмышских татар. При этом следует заметить, что отношение царских властей к курмышским татарам всегда было несколько иное, чем к арзамасским и алатырским татарам.

Загадка с исчезновением татарских поместий в Запьянье объясняется печальным исходом восстания начала века. Репрессии, гонения повстанцев вынудили новых поселенцев из Мещеры искать убежище в периферии уезда или за его пределами. Именно в эпоху Смуты большая группа во главе с Алтышом Алышевым занимает порозжие земли Печерского монастыря в окрестностях татарского селения Маклакова. При расследовании уездными властями было установлено, что монастырские земли были отданы моклоковским татарам в Смутное время. Сам Алтышко Алышев сказал, что они монастырскими землями не владели, а владели они землей той, которая им дана по Указу от 1613 г.

Есть, кажется, связь между судьбой татар, переведенных из Кадома в Арзамас и участием этих татар в повстанческом движении 1606-1609 гг. Как известно, переселение татар из Кадома в Арзамасский уезд совпало с эпохой Смуты. В Арзамасском уезде эта эпоха усложнилась возвращением служилых людей, в т.ч. татар из Сибири, во главе которых стоял воевода Б.И.Доможиров, герой сибирской эпопеи. Эти служилые люди активно включились в повстанческое движение, принявшее широкий размах в Мещере, где его возглавил касимовский царь Ураз Мухамед, также участвовавший в покорении хана Кучума. В Арзамасский уезд стекались также татары, прибывшие из Сибири вместе с Ураз Мухамедом и Б.И.Доможировым. Позже мы их видим среди новоприбыльной татарской знати – помещиков, основателей татарских селений в бассейне р.Пара, притока Пьяны (Уразовка, Актуково, Антяровка, Кадомка, Кузьминка).

В 1606 г. Б.И.Доможиров собирает служилых людей, в т.ч. бывших кадомских татар для совместного выступления с Ураз-Мухамедом против войска В.И.Шуйского. Его сыновья Иван и Матвей Доможировы возглавили повстанцев, шедших на Н.Новгород.

Следует заметить, что в колонизации Сибири, имеется ввиду Западная Сибирь, междуречье Иртыша и Тобола, татары-мишари принимали большое участие. Уже в 1557-58 гг. в Сибирь направляются служилые татары во главе с Девлеткозя и Сабаном Рязановыми. В 1567 г. в Сибирь отправляется большая группа казаков, набранных в степях Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа. Новая кампания по созданию особого войска для Сибири начинается в 1590 г., когда призываются казаки городовые, вольные из астраханских и терских мест. Для укрепления позиции боевых сил строится новый город-крепость Тару (1594 г.), гарнизон формируется из 1200 конных и пеших казаков из числа татар-мишарей Казани, Тетюша, Свияжска и др. Часть из них возвращается вместе с Ураз-Мухамедом, назначенным в 1600 г. касимовским царем. Вместе с ними отправляются в Московию служить государю большие группы местных сибирских татар. Им обещаются жалованья, сукна, хлеб. По всей вероятности эти обещания не были сдержаны из-за трудностей Смутного времени, что явилось причиной волнений широких масс служилых татар.

Все это обусловило драматизм событий, связанных с эпохой Смуты. Среди вожаков повстанцев мы видим многих татарских князей и мурз – Айдара Енебякова, Бибая и Теребердея Мустафиных, Шугуровых и др.

Длительное время значительная часть курмышских татар, особенно маклаковских татар, оставалась неверстанной, к службе не привлекалась. В 1647 г. царь издает специальный указ “О производстве переписи неверстанных курмышских мурз и татар”. Перепись была произведена арзамасскими приказчиками, что подтверждает их арзамасское происхождение. В 1648 г. выселены в новопостроенный город Корсун из г.Курмыша “на вечное житье и для участия в работах при устройстве симбирской черты неслужилые татары, всего 436 чел.”.

Пренебрежительное отношение к курмышским татарам со стороны царских властей в течение XVII и XVIII вв. проявлялось еще не раз. В отличие от арзамасских и алатырских татар они чаще всего используется для казачьей службы на Дону. В последующем ссылка на Дон курмышских татар рассматривалась как вид уголовного наказания.

В 1682 г. был издан особый царский указ по Курмышскому уезду о поголовном и срочном крещении курмышских татар. Курмышский воевода получает именной приказ ехать в татарские деревни уезда для понуждения мурз, татар, их вдов, жен, детей и людей. В месячный срок они должны были принять крещение. Естественно, это вызвало переполох, массовое бегство татар в окрестные села Подгородного стана уезда. В 1683 г. в Москву направляются именные списки татар, принявших православную веру. Неслучайно, в Татарском Маклакове еще и в начале XIX в. было самое большое число крещенных татар (437 чел.).

Важные сдвиги в самом Арзамасском уезде. Происходит феодализация, христианизация и русификация населения уезда, в частности, окончательное вытеснение татарского населения.

Как заметил А.П.Мельников, большинство служилых татар, упоминается приняв крещение, вошло в состав нижегородского дворянства. Меньшинство же, не желая переменять религию, лишилось по воле правительства своих поместий и смешалось с простым податным сословием. К концу XVIII в. мурзы потеряли свои привилегии.

Этот процесс начался еще в 30-е годы. Уже тогда начинается вытеснение татар из уезда. Правда, тогда земли, бывшие в поместьях арзамасских служилых татар, не изымаются, а продаются московским боярам. В этом явно прослеживалась тенденция вытеснения татар в видах распространения христианства и русской культуры.

Как известно, в 1628 г. служилым запрещается владеть христианскими крестьянами. Эта норма в более категоричной форме излагается в Уложении 1649 г. Для сохранения своего положения нерусские помещики обязаны были принять крещение. Кампания по крещению служилых татар объявляется в 1681 г. – издается указ об отписке у мурз и татар поместий и вотчин, населенных христианами и передаче их мордве или принять крещение.

Особенно пренебрежительно отнеслись власти к инородцам в конце XVII – нач. XVIII вв., когда в Арзамасском и Алатырском уездах начался самовольный захват их земель, назвав эти земли порозжими и дикими полями.

Таковы страницы арзамасской истории нижегородских татар. Прямо скажем, эти страницы драматичны. Но, тем не менее, они иллюстрируют богатую историю татар Нижегородского Поволжья, ее общность с историей других народов края.

 

<предыдущая глава | главная страница | содержание | следующая глава>

Сайт управляется системой uCoz